Александр Апасов - Разгуляй

— Надеюсь, она еще не собирается ехать с тобой в Москву? — поинтересовалась Мила.

— Этого, слава богу, еще нет. У меня в данном случае есть одна зацепка: я сказал ей, что еще не разведен.

— Ну, Ланской, и гусь же ты! — воскликнула Мила.

— А что мне было делать? Здесь с самого начала было ясно, к чему все идет. Вот я и ввернул на всякий случай для подстраховки… Ленке, наверное, ой как икалось в эти дни.

— Какой Ленке?

— Той самой, с которой «не оформлен» развод, — смущенно пробормотал я.

— Ты что, серьезно? — удивилась Мила, ничего не знавшая о моей женитьбе.

— Вполне.

— Ну, Ланской, и шустер же ты! Так женат ты или нет? — продолжала удивляться Мила.

— Нет, нет, нет! Уже давно — нет. Успокойся!

Удивлениям и расспросам не было конца. Я хотел было в двух словах объяснить эту быль давно минувших дней, но где там… Снедаемые любопытством, Мила и Надя пытались выяснить всю подноготную. Наш разговор переключился на новую тему, и «стихийное бедствие» отошло на второй план. В пору самых оживленных расспросов догнал нас Саша Разумовский.

— У вас, как я слышу, происходит бурная дискуссия. Наверное, обсуждаете, в какой магазин ближе бежать, — пошутил он.

— Еще бы! — оживилась больше прежнего Надя. — Ты представляешь…

— Ой, Сань, я не могу! — поспешил я перебить Надю. — У меня уже сил нет!.. Ну до чего же падки женщины на всякую скандальную сенсационность — особенно семейно-бытового характера. Успокой их, ради бога!

— Еще бы! — никак не хотела уняться Надя. — Ты представляешь, этот киевский соблазнитель…

— Московский соблазнитель, — поправил Саша.

— Ну пусть — московский… Так вот этот московский соблазнитель, запутавшись в своих похождениях и заморочив голову неопытной юной девушке, теперь выясняется в новом качестве.

— А именно? — нарочито деловым, директорским тоном произнес Саша.

— Сань, да не слушай ты их! Они наговорят тебе сто верст до небес…

— Ты смотри, он уже начинает выкручиваться, — затараторила Надя.

— Ну и дал же я вам тему для разговоров!

— Леня, поверь моему великому жизненному опыту, — гласом оракула изрек Саша, — никогда не открывайся женщинам!

— Ему не занимать у тебя этого опыта, — не унималась Надя. — Он когда-то устроил себе фиктивный брак на час и теперь с виртуозностью жонглирует им.

— Ну, напали на золотую жилу!

— Может, перенесем наши прииски в домашние условия, — предложил Саша. — После обильной говорильни душа требует земных радостей чревоугодия. Как вы смотрите на это?

— А действительно, это сейчас совсем не лишнее, — поддержала Сашу Мила.

— Поехали к нам! Позвоним Галке, Вале, если хочешь, кому-нибудь из твоих фей, — кивнула в мою сторону Надя, — и организуем что-нибудь такое-эдакое.

— Нет, я — пас. Мне сегодня нужно…

— …дежурить в пресс-центре! Это мы уже проходили, — перебила меня Мила.

— Нет, мне нужно повидать Таню.

— Так позвони ей. Пусть приезжает в нашу резиденцию. Вот и повидаетесь, да и мы заодно, — резонно заметил Саша.

Это был, в общем-то, приемлемый вариант, но какое-то тревожное предчувствие вдруг охватило меня. Мне хотелось пойти с нашими и увидеться с Таней — и в то же время из головы не выходила Зоя, которой нужно было и не хотелось звонить… К Разумовским-Медведевым я все-таки не пошел, сказав, что, может быть, приедем попозже с Таней.

Выйдя на Крещатик, я решил наскоро перекусить в одном из кафе многозального ресторана «Метро» и тут же отправиться к Тане — причем почему-то захотелось прийти к ней неожиданно, без предупреждения… Но, едва переступив порог ресторана, встретился с Мишей и Олесей, которые поинтересовались, за какие такие подвиги меня выдворили из гостиницы. Я удивился: кто-де распространяет такую гнусную клевету?

— Мне, со слов Крохина, сказали ваши выставочные девы… Может, они что-нибудь перепутали? — засомневалась Олеся.

— Странно… Вообще-то сегодня был шумок.

— А что случилось?

— Да застукали меня утром из-за этого кретина Феди.

— По первому замечанию не выселяют, — авторитетно заявил Миша.

— Действительно, что-то непонятное: в полшестого я уходил из гостиницы, все было нормально.

— Да это, наверное, Федя набрехал что-нибудь для сенсации, — заключила Олеся.

— Скорей всего… Я сказал ему за завтраком, что своим шумом он подвел меня под монастырь, вот он и пустил утку, — предположил я.

— Трепач же ваш классик… Кстати, ты передал ему условия телецентра? — перевела разговор Олеся.