Константин Лордкипанидзе - Избранное

150 тысяч тонн винограда!

Вот какую благодать принесет ртвели нынешнего года благословенной земле Грузии.

25 тысяч и 150 тысяч!

Разве это не чудо?

Не прошло и десяти лет от первой цифры до рождения второй. Эти цифры уже не нуждаются в моем вмешательстве. Слова тут так же излишни, как пламя восковой свечи после восхода солнца.

Какие трудности и перепады прошел нынешний ртвели, как, не разгибая спины, потрудились гурджаанские виноградари, — об этой сказочной истории расскажут читателю следующие главы моей книги… Теперь же вернемся к бригадам Гоги Мачхашвили. Эти безусые юнцы сделали все для того, чтобы не пострадали долинные виноградники и в то же время не остались без присмотра черемские пустоши. Неделями не отходили они от виноградников, а затем снова уходили в Череми… Так продолжалось до конца августа, пока виноград не вступил в пору зрелости. А потом они дневали и ночевали на Черемских отрогах. Большую подмогу оказала гурджаанская молодежь дорожникам, строителям жилых домов и времянок для скота. Тот, кто видел новую дорогу Череми — Гадрекили, не мог не прийти в изумление — новое направление лишь местами совпадало с извилистой и оползневой старой аробной дорогой. Весьма сложная и труднодоступная местность требовала не только огромной рабочей силы и техники, но и опытных мастеров дорожного дела. К чести Шота Эцадашвили необходимо сказать — он так разумно подошел к этой почти невыполнимой задаче, что ни разу не побеспокоил своих соседей — близких и дальних, не попросил у них ни единой машины, ни единого человека не пригласил со стороны. И средства, и людей, и машины, и стройматериалы они отыскали в пределах своего района… Коли человек не поленится и хорошенько осмотрится вокруг, то непременно обнаружит в собственном доме скрытые, невыявленные запасы и заделы.

По ту и эту сторону старой дороги на всем ее протяжении сомкнутым строем стояли огромные осины, дубы, буки и каштаны. К цивгомборской красе уже неумолимо приближались топоры и пилы, когда произошло одно прекрасное событие. При составлении дорожных чертежей гурджаанский инженер Георгий Бердиашвили выказал удивительную чуткость и душевное благородство — он нашел и разработал едва ли не единственное направление дороги, чтобы спасти эти редчайшие деревья. Молодежь с пониманием отнеслась к защитнику леса и, не побоявшись новых трудностей, сохранила грузинской природе бесценное ее достояние. Впрочем, комсомольцы не удовольствовались этим. Дорога все же потребовала своего: кое-где пришлось произвести вырубку… Но и тут не отступились Гоги Мачхашвили и его дружина. Снова выросли палатки на склонах Гомбори, и по обе стороны дороги зашелестели листвой три тысячи ореховых деревьев.

Потери леса были возмещены.

Три тысячи ямок!

В иных местах почва по твердости не уступала валунам, но отречься от данного слова никто не хотел. Той весной каждая девушка и каждый юноша посадили и выходили по двадцать пять саженцев. По сорок километров сопровождали они цистерны, чтобы полить и окучить саженцы.

«Благосостояние кахетинского крестьянина издревле основывалось на винограднике. Потому и было, что орды Тимур-Ленга и Шах-Аббаса ополчались прежде всего против лозы, безжалостно рубя и корчуя ее».

В лозе была сила и мощь кахетинца, его нестареющая молодость. Вспоминается одна старая притча. Был у одного кахетинского крестьянина виноградник возле дома, и не обделял его бог своими милостями. Но не везло крестьянину с сыном — был он ленив и безделен.

Почуяв приближение смерти, отец позвал соседа и говорит ему:

— Умираю, Вано! Забери мой виноградник, а взамен дай мне пахотную землю.

— Это почему? — несказанно удивился сосед.

— Ленивцу с виноградником не управиться! Унесу я печаль в могилу, и не будет мне покою на том свете. И сын мой с голоду помрет! Может, он хотя бы кукурузу посеет, чтобы не клянчить по соседям миску муки! — сказал отец.

Беспредельная любовь к лозе установила в семье кахетинского крестьянина великий закон и порядок труда. Человеку, работающему спустя рукава, может, и удастся найти себе где-нибудь тепленькое местечко, но в винограднике ему никак не удержаться. От поколения к поколению передаются старинные установления и обычаи виноградарей. Хорошие отцы вырастили хороших детей. Никакие увещевания, никакие призывы и угрозы, никакие милицейские комнаты и лекционные залы не смогли бы совершить чуда, если бы несущий ствол вырос на кривом корне.