Иси Меликзаде - Зеленая ночь

— Чуть не помер, — вздохнул он. — От скольких слышал: летишь в самолете, не зыркай по сторонам, только вперед. Я и смотрел вперед, а все равно выворачивает… В машине надежней, правда?

Насир наливал чай в блюдечко; подув на него, пил, и с каждым глотком усы его, совсем было обвисшие, вновь становились гладкими, ровными, как два птичьих крыла. Алибала подумал, что не идут Насиру пышные его усы; пол-лица закрывают: лицо у него маленькое, сухое. В Баку с такими усищами, наверное, и показаться стыдно.

Перед тем как уходить, Насир подозвал парня, разносившего чай.

— Чай у вас перестоял. Скажи тем, кто при самоваре.

— Нет, чай свежий, только заварили…

Насир приложил руку к груди:

— Ты еще кому скажи, сынок… А мне… Я по этим делам профессор.

И он положил на стол два новеньких рубля.

— Нарочно лишнее дал, — сказал он Алибале, когда они вышли из чайханы. — Пускай стыдно будет, поймет, что я не чтоб поругаться…

После долгих поисков Насир с Алибалой отыскали зеркало. Настоящее зеркало для приданого, большое, четырехугольное, в нарядной раме. Насир велел получше завернуть его в бумагу и понес, прижимая к груди. Алибале велел идти сзади и держать дистанцию.

— А то ткнешься и разобьешь мне зеркало. Ты сзади, сзади держись! Гостиница недалеко. Меня там все знают, от швейцара до директора.

После долгих просьб и уговоров Насиру удалось добыть номер на одну ночь. Номер был на третьем этаже, но Насир не стал подниматься на лифте.

— Ненадежная штука… Вдруг ни с того ни с сего вниз рванет…

Прижимая к груди зеркало, ничего не видя перед собой, Насир чуть не ощупью ставил ноги на ступеньки, Алибала шел за ним. За столом дежурной сидела пожилая женщина. Насир увидел ее и просиял.

— А, здравствуйте! — Он, улыбаясь, направился к дежурной. Хотел поздороваться за руку, но мешало зеркало. Взглянул на Алибалу, но не решился доверить ему свою ношу. — Ну, как дела, сестра, что нового?

Насир говорил сердечно, как со старой приятельницей, и видно было, что такое обращение удивило женщину. Приглаживая крашенные хной волосы, она смотрела на Насира и, кажется, не узнавала его. Насир же заметил новые морщинки на лице и на белой шее женщины.

— Как дела? — озабоченным голосом повторил он. — Дочка институт кончила?

В глазах у женщины промелькнула улыбка.

— Кончила. Уже и замуж вышла.

— Дай бог счастья! Дай бог! Мы тоже, — он кивком головы показал на зеркало, — для доброго дела приехали. Прошлый раз…

— Извините, — перебила его женщина, — но я никак не могу вас припомнить.

Насир замер, словно услышал страшную новость. Медленно повернул голову, взглянул на Алибалу и понял, что парень смущен больше, чем он.

— Ну как же. Мы в прошлый раз с Гарашем приезжали. Водитель Гараш… Не помнишь?

Женщина покачала головой.

— Не может этого быть, — сказал Насир, еще крепче прижимая к себе зеркало. — Мы с ним как раз на этом этаже ночевали. И как раз ты дежурила. Мы в прошлый раз…

— А когда это было? — перебила его женщина.

— Позапрошлый год… летом…

— Ну, знаешь ли… — посерьезнев, сказала дежурная. — Люди в обед не помнят, что утром ели, а ты хочешь… Я думала, на прошлой неделе… Позапрошлый год!.. Знаешь, сколько с тех пор тут людей перебывало? — И она рассмеялась.

Насир и в комнате не сразу пришел в себя. Как сел на кровати, так и остался сидеть, не выпуская из рук зеркала.

Наконец он положил зеркало рядом с собой и вздохнул.

— «Не могу вас припомнить…»! Как тебе это нравится? Да Гараш ей каждый день по плитке шоколада носил! Я ведь откуда знаю про дочь? Сама говорила. Сказала, на будущий год институт кончает. Чудные какие-то люди… «Не могу припомнить»!.. Да меня тут каждый… Прошлый раз с Гарашем…

Гараш работал на грузовой машине и часто ездил в Баку получать товары на базе. Позапрошлое лето он прихватил с собой Насира. Сказал, знает, где есть армудики и маленькие блюдечки к ним. Блюдечки-стаканчики было не главное, их при желании можно было добыть и в районе, — Насиру хотелось посмотреть Баку. «Хоть разок съездить! Помрешь, в Баку не побываешь». Стаканчики и блюдца они в Баку не нашли, зато Гараш свозил Насира на Кубинку, и там в одном из домишек возле рынка Насир купил чемодан индийского чая «со слоном».

Из этого самого индийского чая он чуть не полпачки отсыпал вот этой самой дежурной. «Хорошая женщина, пусть пьет на здоровье!»

— Сынок! Я сейчас приду, а ты будь тут. Зеркало не трогай.

Алибала стоял у окна, смотрел на залитые светом улицы. Он устал, но все равно с удовольствием побродил бы по бакинским улицам. Но он точно знал: Насир никуда не выйдет, не оставит зеркало без присмотра.