Илья Миксон - Святое дело

— Она эту салфетку полмесяца вышивала, гладила… — сказал он, оправдывая жену.

— Вот что, товарищ Стрельцов, — голос Лукьянова стал жестким, — дела у вас в семье, честно скажем, неважные! Обманули человека, а ложь к добру не приводит.

— Как это обманул? — искренне удивился.

— А так: когда в женихах ходили, наверное, золотые горы обещали. На все был ответ. И о работе, конечно, был разговор. Был такой разговор? Был. И что вы говорили?

Стрельцов неохотно ответил:

— Что работы хватит. Школа есть, курсы…

— Прекрасный край, — подхватил Лукьянов, — чудесные люди…

— Да…

— Правильно все это. Но не увидела она прекрасного края, не узнала чудесных людей. Заманили в теремок, дверь на замок и — ключ в карман!

Стрельцов протестующе вскочил. Лукьянов усадил его на место.

— Почему не пустили работать? На все общество работать, не только на себя.

— Товарищ майор… — Фраза оборвалась, не знал, что сказать. — Без домашнего хозяйства не обойтись… А оно лежит на плечах жены. Мы еще не дошли до коммунизма.

— Ишь ты! — усмехнулся Лукьянов. — Допустим, что так.

— Вот видите!

— Вижу. Хорошо вижу, что капитан Стрельцов ждет, когда наступит коммунизм.

«Какие обидные слова выбирает…»

— Я не бездельничаю, товарищ майор!

— А жену свою почему от дела отстранили? — тоже повысил голос Лукьянов. — Жену почему в стороне оставили? В тупик загнали?! До «особого распоряжения»? А она не желает и права не имеет ждать этого распоряжения.

Стрельцов молчал.

Неожиданно вошел Родионов.

— Молодец Краснов. Отлично отстрелялся! Генерал объявил благодарность всей батарее.

Стрельцов облегченно вздохнул. Родионов круто повернулся к нему:

— Как с головой?

— Виноват, товарищ полковник. — Стрельцов потупился.

— Виноватых бьют! — жестко отрубил.

— Я готов отвечать!

— «Готов отвечать»! Да что с вами, в конце концов?! Еще перед выездом заметил: ходит как в воду опущенный! С женой поссорились, что ли?

— Уехала она… — с трудом выговорил Стрельцов.

— Как это — уехала?

— Уехала. Совсем.

— Поэтому и машину перевернули?

— Нет!

— Не потому. В людей своих не верите! Не доверяете никому.

— Шофер молодой, неопытный, — оправдываясь, сказал Стрельцов.

— Откуда ему опыта набраться? Откуда? На каждом опасном повороте офицер баранку из рук выхватывает.

— Боится, что другой аварию совершит, — невесело пошутил Лукьянов.

— Вот-вот. И сам машину вверх колесами ставит! Хорошо еще, солдат не растерялся!

— Ефрейтор Савичев, — подсказал Стрельцов.

Родионов кивнул.

— Орудие затормозил. А то и орудие угробили бы, и сами в овраг полетели бы!

— Савичев — молодчина! — с гордостью сказал Стрельцов, забыв на минуту обо всем другом.

— По вашей милости руку сломал.

Родионов сделал несколько шагов по палатке.

— Ну хорошо, — он остановился против Стрельцова, — машину отремонтируем, кость срастется. А дальше как?

— Товарищ полковник, прошу отправить меня из полка.

— Что? Из полка отправить? Заварил кашу, а нам расхлебывать? Нет уж, вместе дело исправлять надо. Где упал, там и подняться должен.

— Не могу я, товарищ полковник…

— Коммунисты так не поступают, — сурово сказал Лукьянов.

Вошел лейтенант-связной: полковника требует генерал.

— Товарищ майор, — просящим тоном обратился к Лукьянову Стрельцов, когда они остались одни, — прошу отправить меня из полка.

— Вам уже ответили. Еще раз услышу, предложу обсудить в партийном порядке. Стыдно!.. Возьмите себя в руки, Сергей Васильевич.

Возвратился Родионов.

— Отбой!.. Нет, нет, — остановил Стрельцова, — батарею поведет лейтенант Краснов. Вы поедете в санитарной машине.

— Но, товарищ…

— Никаких «но»! Вас нет. Понимаете? Нет! Ранены, отправлены в тыл. На одном Стрельцове батарея не держится. Нет Стрельцова, есть Краснов. Выйдет из строя Краснов — его заменит другой! В армии всегда есть командир. Все люди смертные, командир бессмертен! Идите, — сказал уже мягче. — Вам нужно отдохнуть.

Стрельцов ушел.

Родионов, крепко потирая подбородок, спросил:

— Как думаешь, успеют посадить Савичева на московский?

— Должны.

— Хорошо бы. В местном скверные вагоны: старые, дребезжат.

— Не все сразу, — развел руками Лукьянов, как бы оправдываясь, что существуют еще устаревшие вагоны.

Полк возвратился с учения на другие сутки. Пока орудия и тягачи поставили на колодки, взошла луна.

Стрельцов медленно брел домой, скорее по привычке, чем по необходимости: все равно, куда идти ночевать — домой или в казарму…