Илья Миксон - Святое дело

Громкий треск заглушил последние слова.

Матильда Ивановна с криком бросилась к сараю:

— Где ваши глаза? Неужели не видно, что дверь открыта? Жорж! Иди, радуйся! О господи, за что мне такие муки! Жорж!

Панюгин не спеша поднялся, постоял еще с минуту, сверху глядя на доску.

— Сопротивляться бесполезно: ферзь и ладья против слона.

— Жорж! Боже мой, что с ребенком!

Матильда Ивановна подвела к крыльцу девочку. Из полуоткрытого от боли и страха рта сочилась кровь. Женщины, подхватившись с места, окружили девочку.

— Чья это? Она не из нашего дома.

Мальчик с игрушечным ружьем испуганно объяснил:

— Она сунула дуло в рот и упала. Она споткнулась. Она к машине бежала.

— Несите ребенка в санчасть!

Стрельцов оттолкнул в сторону Матильду Ивановну, подхватил ребенка на руки и побежал в полк.

Вначале он почти не ощущал тяжести, но скоро начали неметь руки, от быстрого бега закололо в боку.

Иван Павлович, сидя на корточках, высаживал цветочную рассаду на клумбу под окнами полкового медпункта. Заслышав шаги и громкое, надрывное дыхание, поднял голову, увидел Стрельцова с ребенком. Торопливо распахнул дверь:

— Сюда!

Стрельцов опустился на кушетку рядом с девочкой, внезапно задрожали колени, тупая боль сжала виски, показалось, что сейчас упадет. Он прислонился к стене и закрыл глаза. Девочка уже не плакала, только рот ее был по-прежнему раскрыт.

— Леночка? — удивился Иван Павлович. — Что с тобой, маленькая?

До Стрельцова долетали обрывки фраз:

— Только нёбо поранила… Вот и все. А теперь, на всякий случай, укол сделаем. Ты ведь не трусиха, верно? А вот и мама…

Стрельцов поднялся, упершись в холодную клеенку кушетки, и вышел. Навстречу прыжком влетел на веранду Фролов. Стрельцов посторонился и медленно, расслабленной походкой направился домой.

Между бывшими фронтовыми друзьями отношения оставались натянутыми. Впрочем, оба делали все, чтобы избежать ненужных разговоров. Когда Ярцев однажды бросил по адресу Фролова: «Его превосходительство начштаба приказали», Стрельцов резко оборвал его: «Прикусите язык».

Стрельцов отлично понимал, что погорячился тогда, как задиристый мальчишка, ссора настолько несерьезна, что о ней следовало давным-давно забыть. Но — проклятое самолюбие!

Такой, как Юзовец, наверняка сказал бы: «Со всеми нужно в мире и дружбе жить, тем более с начальниками. Дружба дружбой, служба службой — верно, конечно, но все же…» Стрельцову наплевать на это «все же», и кланяться начальству не будет!..

Да, примирение могло произойти давно, еще в тот вечер, после аварии.

Тяжелый, страшный был вечер. Странно, почему же кто-то, не то Краснов, не то Долива, пустил фразу: «Утро стрельцовской казни»?..

— Сергей!.. Сергей! — Фролов подбежал к нему, схватил руку, заговорил, порывисто дыша: — Спасибо тебе, Сережа…

Сердце Стрельцова вдруг екнуло, на какой-то миг дрогнула рука, но он не высвободил ее, только сказал с нарочитой грубоватостью:

— Ну тебя! И вообще, хватит дурака валять!

Синюков шел не спеша, вразвалочку. Завернул за угол забора, остановился, подправил щегольские усики, сдвинул назад шапку, расправил шинель под ремнем и медленно двинулся дальше.

«Чего это он? — подумал Краснов. — А-а, понятно».

За решеткой забора мелькал белый женский шарф.

«Непременно затронет», — подумал и ускорил шаг.

Спина Синюкова заслоняла шарф.

«Куда вы торопитесь, девушка?» — предугадал вопрос.

Но Синюков вдруг снова поправил шапку, отступил в сторону, вежливо пропустив девушку, и, не сказав ни слова, продолжал свой путь.

«Смолчал!» — удивился Краснов и тут же просиял: навстречу в белом гарусном шарфе шла Надя.

Синюков оглянулся как раз в тот момент, когда учительница и лейтенант остановились друг против друга. Синюков поспешно отвернулся. «Вот оно что, — промелькнуло в голове Краснова. — Положительно ничего нельзя скрыть».

— Здравствуйте! — И неожиданно для себя задал банальный вопрос, который, по его предположению, чуть не сорвался с языка Синюкова: — Куда торопитесь?

— В Дом офицеров, на лекцию.

— Слушать или читать?

— Читать, для ваших жен.

— Моих жен?

Надя засмеялась, и на ее щеках стали видны светлые ямочки.

— Для жен офицеров гарнизона.

— А на какую тему?

— «Происхождение и реакционная сущность религиозных суеверий и предрассудков», — одним духом выговорила Надя. — Скучное название, верно? Но тема очень интересная. С удовольствием работала над ней.