Валентин Солоухин - Соломенный кордон [Рассказы и повести]

— Ой, смотрите, девчонки, кто пришел! — Зойка подошла ко мне. — Это мой жених.

Те стали меня рассматривать с ног до головы, отчего я покраснел.

— Знакомься, — подтолкнула она.

Я машинально пожал протянутую руку подруги, та, взвизгнув, резко вырвала ее.

— Больно! — она трясла кистью.

Я растерялся совсем.

— Он боксер. Сегодня выступает на соревнованиях! — с гордостью объяснила Зойка, показав билет.

— Но и боксеру неприлично отдавливать руки девушкам! — обиженным тоном заявила подруга.

Дальше оставаться я не мог и, буркнув «до свидания», пошел к выходу.

— Я приду, — вслед сказала Зойка. — Сумку взял бы...

Но мне было не до сумки.

— Сколько ему лет? — спросила обиженная подруга.

— Немного...

О чем они говорили еще, я не слышал.

«Вот медведь!.. — выругался я. — Надо же было так сдавить ей руку!..

Зойка пришла перед самым моим выходом, поискала меня глазами, растерянно пошла по залу.

Я подозвал Слойкина, он сегодня не выступал.

— Подойди к ней, скажи, что я... скажи, что ты от меня, и посади ее на хорошее место. Понятно?

— Ясно, это я мигом! — Слойкин оскалился так, что зашевелились уши, и с удовольствием пошел выполнять мою просьбу.

Перед началом боя, когда судья представил меня и противника публике, я успел взглянуть на Зойку. Она во все глаза смотрела на меня. Слойкин в это время старался взять ее за руку.

«Ах, черт щербатый! — ругал я Слойкина. — Погоди же!»

Прозвучал гонг, я замешкался в углу, и противник, захватив инициативу, стал меня колотить. Я кое-как отмахивался и все думал: «Как там Зойка? Возможно, она уже разрешила Слойкину взять себя за руку». С каким бы я удовольствием сейчас нырнул под канаты ринга и отдубасил щербатого Слойкина. А пока дубасили меня.

От сильного удара в глазах у меня блеснула магниевая вспышка. Чудом удержался на ногах. Раунд окончился, я было пошел не в тот угол, но вовремя опомнился и сел к своему секунданту.

— В чем дело? — спросил Иван Николаевич. — Он тебя лупит, как тренировочный мешок!..

— Слойкина надо было выставлять, — шепнул ему секундант и с ехидцей добавил: — Сюрприз не удался.

«Слойкина! — очнулся я, — Ну, нет!..»

Я встал.

— Еще сиди! — положил мне руку на плечо тренер.

Зойка почти отвернулась от Слойкина и продолжала смотреть на меня.

Гонг. Я в углу противника. Серия моих ударов, и — завершающий, от которого противник падает.

Судья подымает мою руку, а Зойка стоя бьет в ладоши и кричит что-то.

За рингом меня крепко тискают товарищи, неожиданно оказываюсь в объятиях Слойкина. Он целует меня в щеку.

— Пошел! Сегодня я тебя побью!

— За что? — с невинным видом спрашивает он.

— Чтобы не лез к чужим девушкам!

— Она от тебя без ума!

— Смотри, Слойкин, в следующий раз посчитаю твои зубы!

— В следующий раз буду смотреть, — примирительно соглашается он.

— Эта победа главная, — говорит подошедший тренер, — с остальными противниками ты разделаешься. Иди хорошо отдохни.

В раздевалке ждет Зойка. Она меня обнимает. Я чувствую ее крепкие груди и слегка отстраняюсь. Зойка не замечает этого.

Вижу, рядом с моей одеждой — красивая спортивная сумка: голубая с белой окантовкой.

— Вещи можешь сложить сюда, — показывает на сумку Зойка.

— Спасибо, Зоя!

На улице мы остаемся одни. Зойка берет меня под руку и ведет к автобусной остановке.

— Давай уедем за город. Знаешь, как сейчас здорово в степи? — предлагает Зойка.

— Не знаю, но поедем.

В степи уже стемнело. Из-за кургана подымалась большая, круглая, как сковородка, луна. Густой воздух, настоянный на чабреце, с горьковатым запахом полыни еще не остыл от дневного солнца и был осязаем, как пар в душевой.

Взявшись за руки, мы легко взбирались на вершину кургана.

— Не устал? — спросила Зойка и прижалась щекой к моему плечу.

Я подхватил ее на руки и взбежал на вершину кургана.

— Посади меня здесь, — попросила она.

Я опустил ее на траву и сел рядом.

Зойка притронулась мягкими пальцами к моим припухшим губам.

— Больно?

— Нет.

Зойкины пальцы сладко пахли духами, она склонилась еще ниже, глаза стали похожи на блестящие звездочки, губы ее коснулись моих, я перестал дышать.

Зойка отстранилась. Запрокинув голову, стала смотреть в светло-фиолетовое небо, по которому желтыми муравьями разбрелись звезды.

Я почти все свободное время вертелся во дворе, но Зойку видел редко. Она пробегала домой или из дому, бросая на ходу: