Лазарь Карелин: Что за стенами? [сборник]

— Вас это не касается!

— Володя мой друг.

— Собутыльник!

У нее побледнели губы, серыми стали смуглые щеки. Леонид вдруг заметил, что Марьям не так уж юна, нет, иное: что ей трудно живется, просто скудно живется, он увидел усталую, уже изготовившуюся для морщин кожу под глазами, усталую желтизну и в глазах, яростно, затравленно громадных.

— Простите меня…

— Значит, остановились на «вы»?

— Выходит, что так.

На ней было черное шелковое платье, с белым кружевным воротничком, с белыми манжетами. И эти косички. Она шла на студию, все обдумав, нарядившись, причесавшись под девочку, под гимназисточку. Она думала не о роли, какую предстояло ей играть по сценарию, а о том, чтобы понравиться режиссеру. Старик не мог не умилиться, глядя на юное существо в трогательном, из прошлого, платьице. И страх ее, даже трепет, прижатые к груди руки, дрожащий голос… Старик был покорен. А между тем то была Марьям, знаменитая Марьям, о которой сплетничал весь город. Ни смелости, ни дерзости, ни даже безрассудства ей не занимать было. Но, кажется, она попалась, влюбилась. В толстого, веселого, добрейшего парня. Вот уж была не пара! Но и он любил ее, наверняка любил ее. Он даже прятал ее от друзей, помалкивал о ней, не хвастал своим романом — совсем несвойственная ему добродетель. Только сказал как-то Леониду с полгода назад: «Старик, без этой женщины мне лучше в петлю». И закрутился толстый, немолодой уже человек, которому лишь бы попить да пожрать, который в это пекло приехал, чтобы забить деньгу, ну и поглядеть на мир божий, каков он есть у самого края, ну а уж если роман, то не длиннее южной короткой ночи.

— Где он сейчас? Куда пропал?

— У меня дома. — Поглядывая в воду бассейна, как в зеркало, Марьям расплетала свои девчоночьи косицы. — Мы сидим без копейки. — Она тряхнула головой и обернулась к Леониду. Совсем иная, чем минуту назад, вот только сейчас натвердо шагнувшая в женщину. Все дело в прическе, в том, что не стало косиц? Нет, все дело в словах: «Мы сидим без копейки». Она не жаловалась, произнося их. Просто они сидели без копейки. Она собиралась на студию, наряжалась, обдумывая, как ей вести себя, говорила о чем-то с Володей, может быть, они шутили даже, а им нечего было есть.

Вот оно — настоящее! Эта Марьям, то девочка, то женщина в своей разноликости, и где-то там душная комнатенка почти без мебели, и Володя Птицин в ней, в углу на корточках, будто и он уже стал мусульманином, — осунувшийся, безработный, несчастный и… счастливый. Вот оно — настоящее, нешуточное, как это солнце над головой. Та самая любовь, которая давно уже подманивает Леонида, да только где она, где?..

Он старательно принялся шарить по карманам, хотя точно знал, что никаких денег в них не было. Последнюю тридцатку он оставил вечером в «Фирюзе», задолжав еще знакомой буфетчице.

— Пусто! Ну, ничего, я раздобуду. Давайте ваш адрес, явлюсь к вам сегодня с визитом.

— Кто это?! — Марьям быстро шагнула за Леонида, протянув вперед руку с вытянутым пальцем. — Вон там, там!

Леонид глянул: через двор, направляясь, по-видимому, к павильону, шел Денисов. Рядом с ним и еще были люди, но Марьям указывала пальцем только на Денисова. И глядела на него во все глаза, прячась за Леонида и привстав на цыпочки. Ну не дитя ли?

— Это наш новый директор. Хорош? Говорит, две недели назад он был еще в Канаде. Марьям, вот такие вот нравятся женщинам?

— Такие? — Она уперлась подбородком в его плечо, не сводя глаз с Денисова. — Такие?

Денисов приближался к ним. Увидев Леонида, он дружески кивнул ему и улыбнулся, задержавшись взглядом на торчащей из-за его плеча головке. Марьям мигом присела, спряталась. Ну что это в самом деле за девчонка! Леониду стало неловко.

— Марьям, Марьям! — окликнул он ее. — Денисов идет сюда.

— Я не хочу! — сказала она, жарко дохнув ему в спину. — Уведите меня! — а сама уже нервно обглаживала себя ладонями и менялась, опять менялась.

Леонид загляделся, дивясь этой новой Марьям. Она выпрямилась, губы разнялись, безгрешные глаза, никого не видя, смотрели вдаль.

— Притворщица, кто ты? — шепнул Леонид.

Подошел Денисов. Марьям и не взглянула на него, гордая и отсутствующая. Денисов усмехнулся.

— Здесь только что была маленькая девочка. Она убежала?

— Убежала, — кивнул Леонид. — Знакомьтесь. Это Сергей Петрович Денисов, наш новый директор. Еще две недели назад он был в Канаде. А это Марьям, примадонна здешнего балета. Сергей Петрович, Марьям, по-видимому, будет играть у Бурцева в картине.