Сергей Сартаков - Ледяной клад. Журавли улетают на юг

— Пожалеть? — поднял потемневшее лицо Петр Федорович. — Ты думаешь, у меня не сердце, а черепок? Только жалость, Евсей Маркелыч, это самое последнее чувство к человеку. Не жалеть, а ободрять, поддерживать надо человека. Жалостью и сильного человека можно убить.

— Как жалеть.

— А так, одной жалостью, ничем ему не помогая. — Петр Федорович хлопнул себя ладонью по коленке. — Словом, так: лес внизу сейчас пуше, чем хлеб, нужен. Какие рассуждения опять вокруг этого ни разводи, а конец у них будет всегда один: плот доставить обязательно. Там торопятся, строят, перед всей страной обязательство взяли, а мы лесу им не дадим… Как это назовешь, а?

Евсей Маркелыч достал из кармана трубку. Словно силясь расплющить ее пальцами, плотно набил табаком.

— Петр Федорович, дай огонька.

Тот отрицательно качнул головой:

— Не дам. В карман лезть далеко, трудно — вставать надо.

Евсей Маркелыч посмотрел на него недоверчиво:

— Шутишь, Петр Федорович?

— Какие же шутки? — пожал плечами Петр Федорович. — Закурить тебе сильно захотелось, а малости не хватает: огня. У меня есть, а я тебе не даю — трудно мне.

— Это ты не пример, Петр Федорович…

— А ты подумай. Может, и пример. А теперь — на тебе спички. Для тебя, так и быть, встану.

Евсей Маркелыч закурил. Постепенно разгладились у него на лбу морщинки, и весь он посветлел.

— Пароход-то откуда нас потянет, Петр Федорович?

— Отремонтируем — и сразу пойдет. Думаю, догонит вас над порогом Осиновским. А тут придется пока пойти самосплавом. С пароходом Иван Антонович поедет. На усиление вашей команды на пароходе и мужчин человек пять подошлем. Одежду, обувь достанем, продуктов вам подбросим. Иван Антонович все привезет.

— Худо без парохода-то на Енисей выходить: опасно.

— Прежде и вовсе без пароходов в низовья плавали.

— Плавали, да не осенью.

— Другого ничего не придумаешь. Все-таки пойдете, не на месте стоять. Погода хорошая. А «Сплавщик» у порога догонит и тогда уж до конца поведет.

— Это хорошо, помощь будет большая. Доведись в шторм угадаем — надежно убережет.

— То-то же.

Они вышли на плот. Трос был уже снят, и катер ушел за новым грузом. Девчата начинали перевязку ошлаговки. Ковыляя, прошла Фима. Она несла на плече моток проволоки.

— Ты что это? — спросил Евсей Маркелыч.

— Да так… немного ударило, — сказала Фима, и слезы появились у нее на глазах.

— А ну, покажи.

Фима сняла ботинок, стащила чулок. Нога посинела и припухла.

— Что же ты ходишь? — сердито сказал Евсей Маркелыч. — Лежала бы, что ли. И как это тебя угораздило?

— Тебе в медпункт надо съездить, — вмешался Петр Федорович, показаться фельдшеру.

— В медпункт… — ворчливо сказал Евсей Маркелыч. — Там, знаю, на бюллетень посадят. А это все одно, что сразу домой отпускай. Вот тебе и команда моя, — повернулся он к Петру Федоровичу, — с места выбывать начинают.

— Так это и со всяким может случиться, — возразил ему Петр Федорович. Хорошо еще, что не сломала ногу. А ты тоже зря говоришь, Евсей Маркелыч, про своих девушек. Смотри, какая она терпеливая.

— Так мне что делать-то? — спросила Фима, натягивая чулок и морщась от боли.

— В медпункт, в медпункт езжай! — сказал Петр Федорович. — Подойдет катер, и езжай.

— А вдруг мне на берегу велят остаться?

— Велят, так и останешься.

— Нет, тогда останусь я здесь.

— А я говорю: езжай на берег. Без разговоров!

Фима заковыляла к катеру, но, увидев Александра, повернула к нему.

— Отправляют на берег, — сказала она, — а я не могу, все наши на край света поплывут, а я… — Слезы текли у нее по щекам. — И так людей на плоту не хватает…

Весь день катер сновал между берегом и плотом, завозя тросы, цепи, якоря.

Помахивая сложенной в кольцо легостью, на носу катера стоял все тот же черный, блестящий, улыбающийся Пашка.

В один из рейсов вернулась с берега Варя. Забежав по пути в шалашку, чтобы оставить там узелок с гостинцами тетки и новую книгу, что удалось ей достать у начальника рейда, она тотчас же взялась за работу.

Группа девчат прокладывала вдоль плота второй лежень — толстый канат, скрепляющий все челенья, и привязывала его к ним короткими захватками. Еще несколько девушек дополнительно «ошлаговывали» крайние пучки бревен охватывали новым тросом и натуго затягивали петли.

Варя присоединилась к этим девушкам. Заметив ее, подошел Александр. Он ухватился за трос рядом с Варей и потащил его.

— Варя, вы почему на меня вчера рассердились? — спросил он девушку.