Сергей ЮРЬЕНЕН: Пани П***

– Чего ты? Это ж я.

– Ну что?

– Ты матери не нукай! Видела сейчас твою Распрекрасную. Засосы свои замазала.

– Какие засосы?

– А после выпускной гулянки вся шейка была – я что, не говорила? Конский хвост навязала. На пляж пошли с девчатами. Хлюпики с ними какие-то из города, студенты вроде.

– Во-первых, не моя…

– Да? С пятого класса сохнешь. Думаешь, матери приятно?

– А во-вторых: ты лучше так не появляйся.

– А то что?

Друга одного чуть не пришиб. Счастье, что успел пригнуться. Гантеля с яблони отбила ветку в белых цветочках.

– Слабонервные какие… Нашу бы вам жизнь. Тогда б что с вами было?

*

Елену встретил, когда шел с матерью и чемоданом. Загорела и выгорела так, что стала, как негатив самой себя. Вспомнилось из хрестоматии про море, которое смеялось, и воротник нейлоновой рубашки, подпертый галстуком, надавил на кадык.

– Какой нарядный он у вас. Чего так рано едешь?

– Вызов пришел.

– А я через неделю. Сдам экзамен, стану витеблянкой!

Кровь ему бросилась в лицо, а мать на прощанье завела: тебе, мол, с медалью, что… Это мы вот после среднего специального наладились. Жар-птицу ухватить за хвост…

– Ухватит, вот увидите. Ведь, правда, Генка? Ни пуха, ни пера!

*

Вернулся через месяц. Выбил из пачки сигарету.

– Там тоже блат.

– А мать что говорила? Протягивай ножки по одежке.

– Главное, письменный отлично, а на устном… – Взялся за высокий лоб. – Все знаю, сказать не могу. Может, врачу мне показаться?

– Какому врачу?

– Не знаю… Логопеду?

– Не выдумывай! Здоров, как кабанище. Просто ты в отца пошел. Тот тоже: двадцать три, а как старик. Клещами слова из него не вытащишь. Еще и весь седой.

– Да ну?

– Как лунь.

– Чего?

– А партизанил.

– Так все ведь партизанили?

– Только в отряде "Чекист" у них сначала расстреливали, а после принимали. Если, конечно, доказал.

– Что доказал?

– Что можешь смерти в глаза смотреть. Приказывают яму себе рыть, ставят на край: ба-бах! Над головой. А ты как думал? Это вам все просто, а наши-то годы молодые… Ладно, сынок. Что будешь теперь делать?

– Пить буду, мать. До самого призыва.

*

Матросские ботинки.

Водонепроницаемые. Грубые и прочные. В первые годы, когда ни машины, ни даже мотоцикла не было, много наследил по району этой обувкой ВМФ. Могли бы сразу пресечь, криминалисты… До самого конца не выбросил, хранил в подполье. Да разве только их? Целый создал музей – колечки там, сережки. Сувениры. То-то им было счастье. Наконец… Брежнев. Андропов. Черненко! За время этого "застоя" стольких неповинных осудили, что просто не могли поверить…

Да и как? В поселке не было таких, как он. Когда за ним приехали, народ готов был взяться за колы. М`олодежь сажайте! Волосатиков! Рокеров! На кого руку подняли? На лучшего из лучших? Опросы показали, что хозяин крепкий, но в быту при этом скромен. Участок свой возделывал. Спорт, тренировки с молодежью. Не курил и проповедовал здоровый образ жизни. Если выпивал, то только по всенародным праздникам. Любовница одна, причем, на стороне, а так – прекрасный семьянин. Дети одеты и обуты. Жене помогал запасы на зиму закатывать. Похабели в мужской компании не выносил, краснел от анекдотов и откровений про интим. Все так. И в социальном плане характерно: чем дальше в лес, тем круче поднимался. До зав ремонтных мастерских – куда уж дальше? Член КПСС, конечно, и не рядовой: секретарь парторганизации, многократный делегат областных партконференций. Вел напряженную общественную работу как глава местной дружины содействия органам МВД. Доверенный человек милиции, с дружиной своей годами активно принимал участие в проверках на дорогах и облавах – на самого себя.

Им же, главное, начальству было доказать, что вышли сами, без встречного стремления, без наводок и подсказок вроде тех анонимок, которые под конец стал привозить на личном "запорожце" – на красном! – прямо в редакцию областной газеты. Почему в листовках призывал мочить партийных и легавых? Почему подписывал от имени областной терргруппы "патриотов"? А чтобы обратили, наконец, внимание те единственные, кому в этом бардаке он доверял – умные, образованные, компетентные, но слишком высоко парящие над жизнью…

Дома включал свой маг:

Спасите наши души! Мы бредим от удушья.

Спасите наши души, спешите к нам!

Услышьте нас на суше,

Наш СОС все глуше, глуше…

И ужас рвет нам души напополам!

.

Расслышали.

Сам шеф ГБ взял на контроль. Политика!