Лев Давыдычев - Трудная любовь

В вагоне Лариса почувствовала себя хуже. Проводница, разговорчивая, сердобольная женщина, дважды приносила таблетки, уверяя, что они «ото всего спасают», советовала встать: «хворь, она лежачих легче берет».

Лариса не могла пошевелиться. Хотелось на ходу выпрыгнуть из вагона, чтобы избавиться от назойливого, оглушающего стука колес, равномерного покачивания, вызывающего тошноту. И лишь вконец измученная, она догадалась об истинной причине недомогания: крошка дает о себе знать, боится, чтобы о ней не забыли. Милое дитя мое, скорее бы уж ты появлялось на свет. Мама будет любить тебя. И папа у тебя будет, как у всех мальчиков и девочек. Хороший папа. Он будет тебя любить и маму тоже.

Дрогнуло, заболело сердце.

А если навсегда останешься с этой болью?

Она старалась думать о другом, не смогла и расплакалась. Резкая боль в левой половине груди затмила свет. Лариса летела в пропасть, хотела крикнуть, позвать на помощь….

Когда Лариса очнулась, колеса как будто стучали тише, покачивание вагона приятно убаюкивало. «Только не надо никогда хныкать, — облегченно думала Лариса. — Если я не захочу, никто не испортит мне жизнь».

В голове прояснилось. Лариса передохнула, откинула одеяло, посидела и вышла из купе. У окна стояла проводница — грузная, с обрюзгшим лицом, на котором тихо и ласково светились черные молодые глаза. Она приветливо закивала, спросила:

— Легче тебе, поди? Ну и спала бы. Первого носишь? Муж-от есть?

Лариса закусила губу, отрицательно покачала головой. Женщина вздохнула и отозвалась шепотом:

— Вроде епидемии это нынче. От войны, видать, осталось. Мужики — народ, известное дело, бессознательный. Им нашего брата приголубить — все одно, что выпить. Пройдет похмелье, и опять мужик — вольный человек. А мы любовь-то в себе носим, мыкаемся… Да ты плюнь на своего, не томись. Ты баская, захочешь, пятерых найдешь… Носить тяжело или как?

— Не особенно, — ответила Лариса, которой нравилось слушать негромкий окающий голос.

— Работаешь? — продолжала женщина. — Ну, тебе жизнь — не горе. Забудь дурака, я тебе говорю. Которые ребят бросают, про тех разговор короткий. Не люди они. Одну бросит, другую бросит, а умрет, и не поплачет никто. Некому. Только по могиле кто-ино догадается, что человека зарыли… Иди спать, милая. Меня слушать, не дослушать. Остановка.

«Она права, — думала Лариса, — и мама права. Все правы. А больше всех права я…»

В город поезд пришел рано. Лариса занесла рукопись в редакцию, оставила записки машинистке и Полуярову и направилась домой. Не сняв пальто, она легла на диван и сразу заснула. Снилось ей, что идет она ночью по полю, замерзшая, усталая, еле передвигает ноги. Воет ветер. Вдруг нога ступила мимо дороги, и Лариса глубоко провалилась в снег, закричала, но из-за ветра не расслышала собственного голоса. Чем глубже она погружалась в снег, тем невесомее становилось тело. Она устроилась в снегу поудобнее, решила заснуть и проснулась.

Она встала и сразу вспомнила, что ведь сегодня Олег должен уехать. Не случайно же она так торопилась вернуться из командировки. Ей необходимо повидаться с ним. Они так давно не встречались! Может быть, и ему хочется поговорить с ней?! А вдруг она разревется при нем, с губ сорвутся обидные упреки, злые слова? Нет… Она тряхнула головой и пошла к выходу.

Будка с телефоном-автоматом была неподалеку. Лариса опустила монету в щель и замерла. Долго стояла. Потом против воли, словно бессознательно, сняла трубку. Пальцы крепко сжались, когда Лариса почувствовала, что сейчас услышит голос Олега.

— Вам кого? — спросил он.

Она вся напряглась, будто готовясь поднять большую тяжесть, и ответила:

— Знаешь, Олик, это я.

— Ты?!

— Да, — прошептала она. — Ты что сейчас делаешь? — Она подумала, как держать себя и решила говорить так, как будто ничего не случилось, просто они давно не виделись. — Олик, ты совсем забыл меня, — горячо прошептала Лариса. — А мне без тебя очень трудно. Я не могу забыть. Я все вспоминаю и не верю… Ты когда едешь?

— Сегодня ночью.

— Сегодня? — огорченно переспросила она. — Так быстро… Тогда сейчас же иди ко мне, придешь? Приходи. Быстрее.

Она даже не расслышала ответа, хлопнула дверью, не останавливаясь, добежала до дома. Надо угостить его кофе, черным-черным, какой он любит.

Ей захотелось принарядиться. Она пересмотрела все свои платья с тоненькими талиями и надела синий халатик.

Кофе получился крепким, ароматным. Лариса накрыла маленький столик, перенесла его к дивану. Когда послышался стук в дверь, Лариса рассмеялась и побежала открывать. Увидев ее, Олег смутился.