Евгений Дубровин - Счастливка

Море сильно штормило. Синие валы катились друг за другом, шипя, с ходу выползали на пологий берег, как живые существа.

Вот и старый баркас, очевидно о нем говорил велосипедист. Дно его цело, но сам баркас глубоко ушел в песок, им давным-давно никто не пользовался: борта сухи и не пахнут ни смолой, ни рыбой. Волны пеной обвивали баркас. Вряд ли в этих местах бывают штормы сильнее этого, иначе бы незакрепленный баркас давно унесло в море.

За косой, на той стороне, у лимана горел костер. Наверно, это соседи готовили ужин. Клементьев специально завернул к лиману, чтобы пройти мимо и взглянуть на соседей.

Это была женщина. Она стояла на коленях в купальнике перед костром и раздувала огонь, время от времени кланяясь костру, как идолопоклонница. Услышав шаги, она насторожилась и застыла на коленях, вытянувшись и смотря в сторону Клементьева. Сейчас она очень напоминала суслика, застигнутого у дороги шумом автомобиля.

Клементьев прошел по дорожке краем обрыва, под которым был разложен костер. Издали, в сгущающихся сумерках, он не разглядел лица женщины. Машинально лишь отметил, что у нее хорошая фигура, длинные, разбросанные по спине волосы, и, наверно, она молода: движения ее были быстрыми и гибкими. Клементьев прошел мимо, рассматривая ее, потом отвернулся и пошел к своему лагерю. Спиной он чувствовал, что женщина смотрит ему вслед.

Ни жены, ни Лапушки возле машины не было. Не оказалось их и возле палатки. Клементьев с недоумением оглядел пустынный берег и вдруг увидел скачущий по волнам темный шар. Напротив виднелся унылый силуэт сидящего человека Итак, жена купалась, а Лапушка, как всегда, думал о чем-то своем.

Слегка обеспокоенный отвагой супруги, Клементьев поспешил к морю.

– Симочка, ты где пропадаешь? Иди скорей сюда! Вода – прямо горячая А дно! Дно – чудо! Чистый песок!

Волна поднесла жену к берегу и поставила ее на ноги. Бурлящее мелкими водоворотами море едва доходило ей до плеч.

– Гоп-ля! Ля-ля-ля!

– Берегись!

Сзади надвигался огромный темно-зеленый холм. Накроет, изломает…

– Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк…

Холм выдвинул гладкий, в светлых прожилках язык, покрытый пеной бешенства, и лизнул женское плечо. И тотчас же жена взлетела вверх, почти вертикально, прижимаясь к отполированной поверхности холма. Высоко над берегом вознеслись ее голова и воздетые к небу руки.

– А-а-а-а…

Секунду-две голова жены качалась на гребне волны под бледно проступающими звездами, потом основание холма стало подтаивать, разрыхляться, и вот все мигом рухнуло, полетело в тартарары. Место, где развалился зеленый холм, забурлило, закипело, превратилось в зеленый хаос, в действующий вулкан, залитый морем И в этот ад откуда-то сверху, плавно, мягко, как на парашюте, спустилась жена. «Вулкан» оказался ей по колено.

– Симочка! Да как же здорово! Море совсем мелкое! До самого горизонта! И волны совсем не страшные! Как на качелях! Давай поживем здесь несколько деньков.

Клементьев стал раздеваться Уже совсем стемнело.

Звезды проявились сильнее. Над деревней они были ярче, чем над морем, хотя в той стороне горел костер. Огня отсюда видно не было, но о существовании костра говорили красные вспышки. Иногда свет костра исчезал вовсе, и тогда над деревней в почти ночном небе на звездах появлялись контуры женской головы.

Клементьев ожидал, что вода окажется теплой, но не думал, что до такой степени. Она была почти горячей. «Это потому, что здесь мелкое море, – подумал Клементьев. – И горячий песчаный берег, почти без тени. Море слизывает с него жар».

Клементьев присел, потому что его грудь покрылась мурашками. Такое впечатление, что ты в ванной.

Справа и слева бесшумно двигались, наверное с двухэтажный дом, валы. Клементьев стоял в ущелье. Ущелье почти прямо уходило в открытое море. Клементьев пошел по ущелью. Валы обходили его стороной. Дорожка дышала, то поднимая, то опуская соприкасающийся с небом край. Когда она опускалась, в самом конце ущелья появлялось светящееся сквозь воду пятно. Пятно становилось все ближе и отчетливее. Было очень похоже, что это приближалась включившая свет подводная лодка или люминесцирующая рыба. Но вскоре стало ясно, что это из воды вставала луна. Луна вставала медленно, осторожно, словно всплывала из темных морских глубин, где вечный мрак и огромное, все расплющивающее давление. Она была красной, в темных пятнах, волны часто накрывали ее с головой, и луна опять становилась похожей на подводную лодку или светящуюся рыбу.