Журнал «Юность» - Журнал `Юность`, 1973-2

Морозов живет у Белорусского вокзала, и мы идем к нему. Я предвкушаю: крепкий чай, вкусное варенье, а если повезет, и отличный обед. Но Семен говорит мне:

— Представляешь, как не повезло: увольнительная на двое суток — приехал на озвучивание картины, — а Маринка уехала с театром в Ленинград.

Маринка — это жена Сени, актриса Театра киноактера Марина Лобышева Поженились они еще во ВГИКе, когда учились в актерской мастерской профессоров Бибикова и Пыжовой. Любят друг друга пылко и нежно — признаюсь, не встречал второй такой пары. Вот и сейчас, пока я роюсь в груде афиш и реклам с фамилиями Морозов — Лобышева, Сеня царапает фламастером на зеркале, в котором отражается фотография жены: «Маринка, я здесь сижу и смотрю на тебя». Это в его духе. А комнату Морозовых не узнать. Много мебели, гарнитур какой-то — сразу видно, поснимался Сеня в главных ролях. Но посреди комнаты, прямо на зеркальном паркете, лежит штанга, бросая вызов всей этой мебели. Это тоже в Сенькином духе.

— Понимаешь, — говорит Сеня, — был сейчас в кино. «Женщины и берсальеры»… Ну, такая мура, безвкусица, такая халтура, явно коммерческий фильм. Ни сюжета, ни умного слова. Юмор какой-то животный. Вроде того, что человек мажет лицо кремом для бритья, а это оказывается крем для обуви. Публика хохочет, а я не выдержал и ушел.

Уж я-то Сеню знаю. Посмотрел плохой фильм—как будто получил личное оскорбление: испортилось настроение на день. Но мне не терпится узнать, как проходит его служба.

И он рассказывает, как трудно было вначале. Надо было доказывать характер. «Старики» вначале устраивали ему, «салаге», такие сцены: по очереди останавливают, удивленно разводят руками: «Каак, Збру-у-ев, ты же демобилизовался?» Забавно, конечно, что Сеня, сыграв в кино Збруева и еще нескольких солдат, сам оказался в армии. Ну, положим, один раз пошутили и будет. Но когда это продолжается не месяц и не два… Семен, однако, не из тех, кто даст себя в обиду. Организовал он в части секцию бокса, и стали туда ходить те же «старики». Тут-то Сенька и отыгрался, потому что на этот раз «старики» оказались «салагами».

Служит он в одной из лучших частей — Гвардейской Таманской дивизии. Отличник боевой и политической подготовки, о чем свидетельствует и значок на груди.

Никаких поблажек, оказывается, ему нет. Служит наравне со всеми, и мало того — после долгого солдатского дня будь любезен, дай концерт в своей или в соседней части, коли ты Збруев и прочее.

Аркадий КОРДОН,

дипломник режиссерского факультета ВГИКа

Рисунки

Иосифа ОФФЕНГЕНДЕНА.

Их развели по-современному. Быстро. И заботливо. Когда они вышли из суда, она заплакала.

— Что ж ты плачешь? — виновато спросил Игорь. — Ведь ты хотела этого.

— Хотела?.. — Она вскинула на него мокрые глаза. — Тогда считай, что плачу от радости.

Она повернулась и ушла. До позднего вечера он бродил по городу, а когда вернулся, Светлана заботливо помогла ему собрать чемодан. Надевая пальто, он неожиданно почувствовал какую-то слабость, закружилась голова, затем его бросило в пот. Точно втолкнули одетым в парилку.

— Дай мне, пожалуйста, градусник, — попросил он.

Ртутный столбик вытянулся к цифре 38,9. Светлана уложила бывшего мужа на диван и вызвала врача. Пришел новый участковый врач. Молодой и чрезвычайно сосредоточенный. Он долго возился у крана со своими руками.

Затем подошел к дивану. Доктор нервничал.

— Чем болеете, больной?

— Болезнью, доктор, — чуть раздражённо ответил Игорь.

— Странно, — смущённо пробормотал врач, приступая к осмотру.

Вскоре он облегченно вздохнул.

— Обычное воспаление легких! — Доктор весело взглянул на Светлану. — Так что дней через десять поставлю его вам на ноги.

Он усыпал стол рецептами и, уходя, потребовал:

— Если что, звоните. Не стесняйтесь!

Температура держалась пять дней. Светлана заботливо ухаживала за Игорем. Словно их недавно зарегистрировали, а не развели. А когда к нему явились друзья с работы, Светлана поила их чаем.

Однажды вечером пришёл доктор.

— Як вам без вызова. Ну, как дела?

— Слава богу, ничего, доктор, — сказала Света. — А было очень плохо.

Доктор подошел к больному и неожиданно широко, по-мальчишески улыбнулся.

— Значит, порядок! Я же говорил, не больше десяти дней! Современная медицина не боится воспаления легких. Смерьте-ка температуру.