Владимир Дягилев - Вечное дерево

"Как раз баскетбольного роста".

Пошли виноградники. Коричневые лозины были привязаны к высоким кольям, тяжелые черные кисти оттягивали их чуть не до самой земли.

- Чтоб вы знали, "Изабелла",-объяснил Федя.

Показался огромный яблоневый сад. Деревца походили на молодых балеринок. Они стояли на одной белой ножке, такие задорные, кудлатые, и, казалось, ожидали музыки, чтобы начать свой веселый танец.

Все больше появлялось зданий санаториев с обязательными пиками кипарисов вокруг них.

Все это-и виноградники, и яблоневые сады, и кипарисы, и санатории начало повторяться много раз и уже не задерживало внимания, поднадоело.

Но вот из-за горы блеснула радостная голубизна. Она была треугольной формы, меж двух гор и небом, и как бы сливалась с ними, но в то же время отличалась и от гор и от неба. Она играла, жила, двигалась, золотистобелые бурунчики наплывали друг на дружку, скользили по этой голубизне, и не было им конца.

- Море! - воскликнул Федя таким тоном, будто он сделал открытие.

"На что похож этот цвет?"-подумал Журка, и сердч це его отчего-то забилось сильнее. Ярко-голубой треугольный кусочек моря напоминал ему что-то приятное и волнующее. "Но что? Что именно?"

На море появился катерок, словно белый утюг, и прогладил длинную полосу вдоль берега. У дороги под ними стояли дома, виднелись их железные крыши, придавленные тяжелыми камнями, наверное от ветра. Потом дома пошли и сверху и снизу ярусами, словно старались взобраться повыше, чтобы видеть подальше. Как-то незаметно машина въехала в узкую улочку. Дорога, мощенная крупным булыжником, похожим на скорлупу огромных орехов, была накатана до блеска.

Откуда-то донеслась веселая музыка и песня: "Ветер за кабиною носится с пылью. Справа поворот, осторожно, шофер..."

Федя хмыкнул и подмигнул Журке. А Журка обернулся и увидел внизу большой белый пароход с красной трубой. Пароход стоял у самого берега, а за ним до горизонта, до дальних гор слева и справа разливалось яркоголубое море, и золотисто-белые бурунчики бежали по нему к берегу, и не было им конца.

И тут Журка вспомнил, на что похожа эта голубизна:

на лоскуток материи, что показывала ему Маша Степановская, на лоскуток ее выпускного платья!

"Да, на Машино платье, и сегодня вечер. Все там.

Только меня не будет".

Ему сделалось так грустно, что трудно стало дышать.

Журка торопливо начал открывать окно.

- Что, плохо? - встревожилась Нина Владимировна. - Возьми апельсинчик.

- Все. Приехали, чтоб вы знали,-сказал Федя и, лихо поднявшись еще на одну горку, остановил машину возле белого домика с мансардой, с высоким ветвистым каштаном под окном.

Из белого домика вышла бабушка, вся седая и маленькая. Журка давно не видел ее и удивился, что она стала такой маленькой. (Он совсем не подумал, что сам вытянулся за эти годы.) -Но глаза у бабушки были все такие же молодые и веселые, морщинки-лучики тянулись до самых ушей, и голову она держала гордо, так что подбородок с ложбинкой посредине был приподнят. И одета она была в платье с кружевами на груди. И причесана аккуратно: всюду в волосах торчали старинные роговые шпильки, а сверху была воткнута большая, белая, узорчатая гребенка, похожая на кокошник, что носят официантки, только она была не спереди, а сзади, точно бабушка второпях перепутала и не там воткнула ее.

Бабушка протянула маленькие морщинистые руки и поцеловала маму, а затем потянулась к Журке и все никак не могла достать до его шеи. Журке пришлось слегка присесть.

- Ужасно как вымахал,-сказала бабушка, целуя его в щеку. - Прямо мужчина, и недурен.

Несколько секунд она смотрела на него снизу вверх, как дети в зоопарке смотрят на жирафа. Это сравнение рассмешило Журку, и он отвернулся, чтобы не засмеяться и не обидеть бабушку.

Их ждали. Стол был накрыт. Для умывания приготовлено ведро теплой воды.

Потом они обедали. Ели свежие зеленые щи, рыбу, салат.

- Ах, какой ужас! - всполошилась бабушка. - Я ж вино приготовила. Нет, нет, Нина, это совсем не противопоказано. Во всех культурных домах вино к столу подается.

Она достала три темные с зеленым отливом рюмки и кувшин в плетеном футляре.

- Чтоб все успокоилось,-сказала она, протягивая рюмку Нине Владимировне.

- А у нас сегодня выпускной вечер, - сам не зная для чего, сообщил Журка.

- О-о!-воскликнула бабушка и потянулась к графину.

- Мама!-остановила ее Нина Владимировна.

- Оставь пожалуйста. Это бывает раз в жизни. Давай, мальчик, выпей. Ах, молодость! - Она говорила громко, и щеки у нее дрожали. - Помню окончание гимназии. У нас был выпускной бал. Со мной танцевал Петя Ромашев, вот с такими черными глазами. Мы порхали, как бабочки. А потом всем классом поехали по Волге...