Юрий Бондарев - Юность командиров

Он вынул платок, махнул им по стеклам очков, кашлянул в бородку, пар окутал ее, как дымом.

– Н-да, - проговорил он шепотом, - кажется, сегодня не совсем получается… Занятия-то можно было того, перенести, что ли. Нехорошо как-то…

Глядя на озябшие пальцы Копылова, протиравшие очки, капитан сказал:

– Поздно, добрый вы человек.

– Нет, я не возражаю, пожалуйста, Василий Николаевич; право! - поспешно заговорил Копылов. И, обращаясь к взводу, добавил тотчас: - Товарищи курсанты, вторую часть занятий проведет командир батареи.

– Курсанты Дмитриев, Зимин, Полукаров, Степанов, ко мне! Взвод, слушай приказ! - отчетливо подал команду капитан, поворачиваясь к строю. - Противник отступает в направлении железнодорожного полотна. Наша пехота прошла первую линию вражеских траншей, ее контратакуют танки противника. Мы поддерживаем сто тридцать пятую стрелковую дивизию, вошедшую в прорыв, двести девяносто девятый полк. Вам, Дмитриев, занять НП в районе шоссе, немедленно открыть огонь. Срок открытия огня - двадцать минут. Курсант Полукаров остается со связью. Курсанты Зимин и Степанов, взять катушку, буссоль и стереотрубу. Шагом марш!

– Одобряю ваши действия, - густым басом произнес Градусов и отвернулся, пошел к "виллису".

Все трое с лопатами, буссолью, стереотрубой двинулись в степь, змеившуюся поземкой.

Полукаров, присев на корточки, заземляя телефонный аппарат, втискивал с трудом железный стержень в снег.

– Рукавицы! Рукавицы прочь! - скомандовал капитан. - Кто же работает со связью в рукавицах?

Полукаров зубами сдернул рукавицы, схватил железный стержень и словно обжегся. Он сидел на земле, вздрагивая, дышал на закоченевшие руки, и Мельниченко приказал неумолимым голосом:

– Окапывайтесь!

Полукаров, стиснув зубы, ударил лопатой в ледяной наст - он захрустел и не поддался.

– Мерзлая. Не берет! - с усилием выговорил Полукаров, как-то дико озираясь на капитана.

– Кайлом долбите! Взво-од, за мной! Бегом маарш! - скомандовал капитан и побежал в степь, где отдалялись трое курсантов на искрящемся пространстве.

Холодный воздух будто ошпарил лицо, перехватил дыхание, как спазма.

– Шире ша-аг!

Люди двинулись за ним с мрачным, недовольным видом, он заметил это. Надо было согреть людей, держать их все время в непрерывном движении, в возбуждении - это было для них сейчас самое главное. Топот сапог, скрип снега звучали за его спиной, и капитан слышал дыхание людей, их полунасмешливые возгласы; никто еще до конца не понимал, почему он взял у Копылова этот час занятий.

Алексей Дмитриев, Степанов и Зимин шли скорым шагом, почти бежали. Связь разматывалась. Тоненькая фигурка Зимина была наклонена вперед, он спотыкался, преодолевая тяжесть катушки. Дмитриев хрипло повторял команду:

– Вперед! Вперед!..

Шинели, обмерзшие на морозе, стояли колом, на них застыла корка льда, мешающая движению.

Догнав Дмитриева, капитан спросил:

– Сколько вы двигаетесь?

– Пять минут.

Капитан быстро взглянул вперед. Из-за дальних холмов синеватой стрелой выносилось шоссе, редко обсаженное тополями. Там, взвихривая снежную пыль, мчались машины. Белая насыпь возле шоссе; опушенные ветви кустов около голубой впадины оврага.

– Какое расстояние до шоссе? Определите!

– Около двух километров.

– За десять минут уложитесь?

– Думаю, да.

– Отставить "думаю". Говорите точно.

– Да, уложусь. Бего-ом марш! - крикнул Дмитриев связистам.

– Отставить! - громко, чтобы слышали все, скомандовал капитан. - Снять шинели!

Дмитриев, удивленный, повернулся к нему.

– Командиру взвода и связистам - снять шинели! - властно повторил капитан. - Делают это так. Быстро! И не задумываясь!..

Он снял шинель, кинул ее в сторону, под скат сугроба.

– У нас осталось десять минут, вашего сигнала ждут на прежнем НП! Танки противника видны отсюда. Они в трехстах метрах от шоссе. Решайте!

Дмитриев и Степанов первые сбросили шинели; Зимин, вытаращив на них глаза, суетливо скидывал с плеча лямку катушки, торопясь, непослушными пальцами отстегивал крючки. Взвод смотрел на них в молчании.

– За мной бегом марш! - махнул рукой капитан и бросился вперед, к видневшемуся меж тополей шоссе.

Он пробежал метров пятьдесят-шестьдесят, зная, что за ним должны двигаться Дмитриев, Зимин и Степанов. С ожиданием оглянулся и, зажигаясь волнением, увидел, что за ним возбужденно, россыпью бежали люди - весь взвод, и он с уже знакомым чувством радостной боли и азарта опять махнул рукой, крикнул в полный голос: