Иван Лазутин: Родник пробивает камни

По резкому и повелительному взмаху руки Корнея Карповича Светлана, не страшась разбиться и наставить синяки на локти и коленки, стремительно плюхаясь с «винтовкой» в руках (винтовкой служил сломанный деревянный карниз) на грязный пол сцены и вызывая смех у «соратников по баррикадам», по ремарке пьесы, которую отчетливо произносила Серафима Цезаревна, старательно и глубоко засовывала в рот четыре пальца, чтобы «оглушить Остоженку свистом». Но как Светлана ни пыжилась и ни старалась, кроме шипения, у нее ничего не получалось. На помощь ей приходил Владимир Путинцев. Глядя на розовые пузыри щек Светланы, на ее утонувшие во рту пальцы и в ее широко открытые глаза, которые, кроме испуга, ничего не выражали, он неожиданно резким и оглушительным свистом, от которого у всех, кто находился на сцене, звенело в ушах, заставлял вздрагивать Брылева и сердито хмуриться Петра Егоровича.

…А когда репетиция окончилась и Светлана подошла к Корнею Карповичу, позвавшему ее кивком головы, Петр Егорович по выражению лица режиссера, по его улыбке понял, что игрой и старанием внучки Брылев остался доволен.

— Ну вот, а ты боялась… Через две-три репетиции у тебя будет получаться не хуже, чем у самого Павлика Андреева в семнадцатом году. — Освободив плечи Светланы из тисков своих цепких пальцев, он повернулся в зал: — Как вы думаете, Петр Егорович, ведь получается?

— Получается, — донеслось из зала, — только свистеть нужно самой да волосы как следует укоротить, а то смотришь и не понимаешь — слова мальчишечьи, а по сцене бегает девчонка.

— Все это мелочи, Петр Егорович!.. Когда зритель будет смотреть спектакль, сроду не догадается, что Павлика играет девчонка. Важно, чтобы вот здесь горело, — Брылев поднес правую ладонь к левой стороне груди. — А в остальном положитесь на режиссера…

…Уже поздно вечером Светлана и Петр Егорович возвращались домой. Почти всю дорогу оба молчали.

Перед глазами деда вставала молодость. Бои на Остоженке, штурм Кремля, похороны погибших красногвардейцев… Внучка, полусмежив глаза, видела больничную палату, белые халаты врачей, бинты… На койке лежал умирающий Павлик Андреев. В лице его ни кровинки…

На следующий день Светлана, не спросив ни отца, ни мать, пошла в парикмахерскую и постриглась под мальчишку.

А через два дня соседи по лестничной площадке, дворничиха, а также жильцы дома и знакомые по двору, которые знали семью Каретниковых, разводили руками: что случилось с девочкой? Была такая тихоня, а тут вдруг ни с того ни с сего словно что приключилось. Идет с сумкой в булочную или гастроном — засунув в рот четыре пальца, надсадно свистит; поднимается по лестничной площадке — свистит; не успеет закрыть за собой дверь — из квартиры Каретниковых доносится пока еще дребезжащий и неровный, но уже напористый и тревожный свист…

…Восьмого марта в Доме культуры завода состоялась премьера спектакля. Павлика Андреева играла Светлана Каретникова. Ее фамилия в типографской афише стояла третьей. Набрана она была крупными буквами:

«С. КАРЕТНИКОВА».

А когда окончился спектакль и Светлану, растерявшуюся и не знающую, что делать дальше, почти вытолкали на сцену, и она один на один очутилась с грохочущим валом аплодисментов, несущихся из зала, и в лицо ее брызнули яркие лучи световых вспышек лампы фотокорреспондента из заводской многотиражки, Светлана окончательно растерялась. Она видела только мелькание рук над рядами кресел, слышала прибойно накатывающиеся на сцену возгласы: «Браво!.. Браво!..»

Потом — это она успела заметить — к ногам ее упал маленький букетик фиалок.

Первые аплодисменты… Первые цветы в жизни…

До глубокой ночи Светлана металась в бессоннице. Словно в забытьи, перепутав, где явь, а где игра ее воображения, она шептала:

— Добили юнкеров?.. Штаб взяли?..

До конца смены оставалось полчаса, когда к шлифовальному станку Дмитрия Каретникова подошел начальник цеха. Подняв руку, он дал знать, чтоб тот остановил станок.

— Петрович, зайди после смены в партком, к Таранову, есть разговор.

Сказал и скрылся в железных дебрях грохочущего цеха. Дмитрий Каретников… Его, как и отца, знал весь завод. Фамилия его стояла первой в списке бригады коммунистического труда в цехе. Дмитрий Каретников одним из первых шлифовальщиков на заводе стал проверять обработанные детали на инструментальном микроскопе, а два года назад он изобрел приспособление, благодаря которому можно было шлифовать одновременно несколько деталей.