Александр Филатов - Вариант Дельта (Маршрут в прошлое - 3)

– Трудно будет Андрюшке… Опять – трудно! – сказала Маша супругу, когда Черкасов покинул их дом.

– Я, вот, думаю: надо ему что-то подарить к отъезду. Такое подарить, чтоб он всегда чувствовал – в любых его трудностях мы – с ним, – задумчиво молвил в ответ Иван.

– О чём тут думать?! – возразила жена, – Ясно же – пускай твои ребята Андрею „лиэвму“ соберут! Сам же говорил – из Калининграда с „Кристалла“ будто „целый вагон“ микропроцессоров и деталей привезли!

– Пожалуй…– согласился Иван, тут же возразив, – Но математический аппарат!! Ведь он же сам не в состоянии его доработать или сделать „с нуля“!

– Вот именно! Так что, уверена, именно такой подарок он и поймёт как намёк – ты всегда с ним, всегда готов прийти на помощь!

– Да, пожалуй. Дело говоришь.

Так и вышло, что, выйдя в отпуск (с увольнением по окончании отпуска), Андрей Черкасов купил себе за 10 рублей и 10 копеек купейный билет на вечерний поезд от Воронежа до Москвы. С сотрудниками института, где работал последние два года, Андрей попрощался заранее. Но перед зданием вокзала его ждала целая группа людей: это были аспиранты ВОЛГУ (которым помогал Андрей), семья Черных (с обоими малышами), один из университетских программистов (с какой-то толстой папкой) и ещё инженер с кафедры прикладной математики университета с каким-то небольшим чемоданчиком.

Андрей был обрадован и растроган чуть не до слёз:

– Дорогие мои… Друзья! Спасибо, спасибо вам, что пришли. Что проводить пришли. Откуда узнали? А, Ванюша сказал, наверное, – бормотал в волнении Черкасов.

– Долгие проводы – лишние слёзы! – прервал эту речь программист, – Вот тебе, Андрей Васильич, документация, Смотри мне, изучи внимательно!

– Держи чемоданчик, – тут же прибавил инженер, – Нет, лучше я тебе, Васильич, сам его в купе занесу. Не то – ещё уронишь, чего доброго…

– Куда вы, куда?! – Всей гурьбой! – запротестовала проводница, перегораживая путь Маше, – С детьми – нельзя!

– Ладно. Андрюша, всего тебе самого-самого! – пожелала Мария Черных отъезжающему.

Тем временем остальные провожающие расположились, вполне по-хозяйски, в купе Андрея. Один из них уложил выхваченный у Черкасова из рук чемодан под нижнюю полку. Другой уселся на ней, расположив на коленях принесённый чемоданчик, расщёлкнул его простые замки, приподнял крышку, опять её закрыл, явно волнуясь. Наконец, Андрей и сам появился в своём купе.

– Садись, Васильич, рядом, – предложил программист, державший на коленях свой чемоданчик, – Это – тебе. От всех нас. Держи крепко!

Черкасов, ещё не понимая, в чём дело, послушно уселся на мягкую полку рядом с программистом. Взял чемодан, открыл крышку и замер: „Вот это – подарок! Царский! Это же – настоящая лиэвма! Маленькая какая! “ Благодарными глазами он обвёл провожающих:

– Спасибо, ребята! Нет слов… А с математическим аппаратом, полагаю, ты собираешься помогать?! – добавил Андрей, глядя уже только на Ивана.

– Конечно. Всегда готов! Но, ты учти, это – всё Машенька придумала.

– Ну, да, придумала, – подтвердил инженер, – А мы все тут и ребята с двух наших кафедр, мы – подключились.

– В общем, давай, дуй! Работай! – заключил программист, – А в папке – подробнейшие инструкции. Голова у тебя на месте – разберёшься!

Вскоре поезд уже отсчитывал постукиванием колёс первые километры пути, а Андрей Черкасов в 2001 году стал первым в мире обладателем портативного „компьютера“ с десятичасовым запасом времени автономной работы, терабайтным накопителем и быстроходностью в несколько триллионов операций в секунду.

––––––––––––––––

В первой половине мая 2001 года, сразу же после Дня Победы в кабинете начальника Пятого Главного Управления государственной безопасности Советского Союза Платонова состоялось совещание. И хотя на совещании присутствовал первый зам „шефа“ академик Фёдоров, это никак не сказывалось ни на высказываниях, ни на общей линии поведения младшего по званию и должности председательствующего. Фёдоров впервые пришёл на подобное совещание сюда и был чрезвычайно доволен: молодой генерал-майор был ещё лучше прежнего начальника „Пятки“ – более смел, гораздо более эрудирован; при всей внешней дисциплинированности в нём чувствовались не скованные никакими уставами и субординацией оригинальность мышления и инициатива. Алексею Витальевичу вспомнились книги воспоминаний начальника той, прежней „Пятки“ из преодолённой реальности – генерал-полковника Ф.Д.Бобкова. Всё это было воспоминаниями человека недалёкого, скованного не только уставом и субординацией, но и явным преклонением перед Андроповым (доходящим до лизоблюдства), то и дело допускавшим признания вроде „не знал“, „не имел представления“, „не понимал“. Какое уж тут противостояние тотальной психологической войне, обошедшейся тогда Америке во многие сотни миллиардов долларов и приведшей к ликвидации СССР!