Александр Филатов - Список Магницкого, или Дети во сне не умирают

Комков уже знает, что его увольняют по обвинению в причастности к смерти Магницкого. Комков в неистовстве. Ответить должны все.Наш рабочий день закончился, но мы не можем покинуть ненавистную Бастилию. Не выпускает зло ответственная, спрятанная за тонированным стеклом тетка на КПП: «Врачей не велено выпускать! Идите к Комкову». Последнее она произносит, будто посылая психиатров еще дальше, прямо к Фрейду. Начальник тюрьмы подполковник Комков, белесый бесцветный человечек, заставил всех медиков ожидать своего возвращения с приема граждан. Не он, а мы убили Магницкого! Нас пятеро: я, старшая медсестра II-го отделения Инна Леоновна Ашанова, начальница того же отделения Ольга Валерьевна (О. В.) Окунева, рентгенолог сборного отделения, и Чингис толкались под начальственной дверью полтора часа.

Комков явился с длинноногой обесцвеченной блондинкой, своей секретаршей, стрижка – некогда каре, булавка в носу. Знаем: водит ее с собой для шика и чтобы во взятках на приеме граждан не заподозрили. Секретарша осталась в приемной. Комков быстрым шагом вошел в кабинет, мы – за ним. Выдержав паузу, Комков приказал нам построиться и доложить, что каждый из нас сделал за день. Наша разношерстная компания, давно переодетая для пути домой в цивильное, неуклюже выровнялась.

Подследственный, за которым стояли похищенные миллиарды, адвокат ПИФа Hermitage Capital, Сергей Магницкий умер в СИЗО-1. Чем же вызанимались в СИЗО-2?! Сделав шаг вперед, рентгенолог доложил, что за день сделал восемь снимков. После выступила О. В.: «В психиатрии все спокойно». За сим нас отпустили. Надо признать, что гордец Чингисхан не дождался «прощения». Бросив: «Я не мальчик!», умчался в отделение писать рапорт на неиспользованный отпуск.

Комков разрешил выпустить четверых, но вперед проскользнули хирург и фельдшер со Сборки. У тетки на КПП было плохо не только с памятью, но и со счетом. Она не выпустила троих: меня, старшую и О. В. Мы, «штуки», в терминологии Комкова, страдальчески зауверяли: за нами врачей «много». И – о чудо милосердия! Мы на свободе. За воротами тюрьмы О. В. философски резюмирует: «Как-то всю ночь сидели!»

Работаю первый день психиатром в Кошкином доме. Так по фене (на уголовном сленге) называется психбольница (ПБ), обслуживающая следственные изоляторы столицы. Здесь же ожидают судебно-психиатрической экспертизы в ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского (Серпы) убийцы и иные душевноподозрительные со всей страны. До психбольницы в пятиэтажном мрачном рыжем здании содержались преступницы. Переклик высоких женских голосов и родил название.

Мои служебные обязанности: наблюдать и лечить больных, первые пять дней писать вновь прибывшим дневники в истории болезни ежедневно, далее – раз в десять дней. Помимо душевнобольных, я тайно начал писать собственные дневники и своим коллегам. Секретная тетрадь перед вами.

16.04.09

Курицын Леонид Алексеевич, 1978 г. рождения, статья 132, часть 3. Изнасиловал свою двухлетнюю дочь. Умерла? «Срочно!» Я увидел Курицына уже вынесенным в коридор. Я делал дыхание «рот в рот», О. В. – непрямой массаж сердца. Сестры принесли два дыхательных аппарата (с «грушами») – оба не работали. Я видел, что Курицын мертв. Окунева не видела. Сестра спросила, уколоть ли преднизолон. Я, со скрытой усмешкой: «Делайте!» Уже и сестра заметила трупное окоченение.

15 минут я «целовал» труп, дыша «рот в рот», в спешке не заботясь о защитной салфетке (бинте) для профилактики заражения туберкулезом и т. д. Наконец, очевидность пресекла усилия.

17.04.09

«Козлом отпущения» меня послали в морг 53-й больницы, что на 11-й Парковой, там проводилось вскрытие, «отдуваться» за труп придется Окуневой. Курицын был из ее отделения.