Евгений Дубровин - Дивные пещеры

– Хочу тебя, – коротко отвечала Софья Анатольевна. – Сердцу не прикажешь.

Громова немного утешала проверенная многими поколениями истина, что обманутые мужья все узнают в последнюю очередь, а то и вовсе ничего не узнают. Но это было сомнительное утешение, и Евгений Семенович, входя каждое утро в кабинет Шефа с докладом, в первые мгновения не мог поднять на него глаза. Ему казалось, что Шеф выскочит из-за стола, схватит его за шиворот и рявкнет: «Попался, мерзавец! Кот блудливый!»

Но Шеф каждое утро приветливо улыбался своему любимчику и вместо страшных слов неизменно произносил словно в насмешку: «Как спалось, Евгений Семенович?» – «Хорошо», – бормотал Громов и спешил приступить к докладу.

Неизвестно, написал ли кто Шефу анонимку или это была простая случайность, но вскоре Громов попался. Попался он грубо, примитивно, как в классическом анекдоте.

Шеф уехал в заграничную командировку, и Софья Анатольевна пригласила Евгения Семеновича к себе домой. Громов никогда бы не решился на подобную авантюру, но тут дело было абсолютно надежное: вернуться раньше времени Шеф не мог, ибо какой же это дурак возвращается раньше времени из-за границы? Не поехать, а спрятаться на вокзале, чтобы потом неожиданно нагрянуть, тоже было глупо. Так получалось, что между Громовым и Шефом пролегла государственная граница с бдительными часовыми, с винтовками и собаками. Мысль о вооруженных часовых и собаках несколько подбадривала Евгения Семеновича, когда он осторожно пробирался по лестнице к квартире своего начальника. Софья Анатольевна успокоила: она видела даты на билете – 18 и 28. Десять дней можно ничего не опасаться. Но Громов все-таки сам закрыл дверь изнутри на ключ и набросил цепочку, словно что-то предчувствовал.

Дальше события развивались строго по вышеупомянутому классическому анекдоту.

В двенадцать часов ночи в дверь позвонили.

– Наверное, телеграмма, – сказала Софья Анатольевна. – Соскучился уже. – Она набросила халат и пошла открывать.

Между тем Громов вскочил с кровати и стал лихорадочно одеваться – звонок показался ему очень зловещим.

– Кто? – спросила Софья Анатольевна, выйдя в прихожую.

– Я, – раздалось глухо из-за двери.

– Боже мой… – прошептала Софья Анатольевна, вбегая в комнату. – Муж… Как он мог…

Евгения Семеновича парализовало. Сердце его остановилось.

Софья Анатольевна оказалась более мужественной.

– Лезь под кровать, – приказала она Громову.

За века техника укрытия любовников не изменилась.

Евгений Семенович быстро, по-собачьи, нырнул под кровать, ударившись о ящик. «Ящики какие-то под кроватью, дураки, держат», – мелькнула глупая мысль.

– Что случилось, Мишенька? – спокойно спросила Софья Анатольевна мужа, открыв дверь.

Шеф ничего не ответил. Громов слышал, как он торопливо прошелся по всем комнатам, хлопнул дверьми туалета и ванной, потом заскрипели дверцы платяного шкафа.

– В чем дело, Мишенька? – повторила Софья Анатольевна вопрос. – Ты что ищешь?

– Это чьи носки? – глухо спросил Шеф.

– Какие носки?

– Вон те. В кресле лежат.

– Эти? – Голос жены дрогнул.

– Да. Эти.

– Мишенька, это же твои носки.

– У меня нет полосатых.

– Я… Я их купила тебе. Сегодня…

– Да? – Пауза. Движение. – А почему они по?том разят?

– Потом?… Гм… В самом деле… Это, наверное, продавщица ошиблась.

– Продавщица?

– Ну да… Дала поносить мужу, а потом положила в коробку. Они так делают. Вот, например, у меня однажды было с сумочкой…

– Так… – сказал Шеф и подошел к кровати. Громов рядом увидел его полуботинки. Один полуботинок был совсем грязный. Очевидно, Шеф торопился и не разбирал дороги… Евгений Семенович даже не ощущал ударов своего сердца. Глаза его остекленели, язык распух и прилип к гортани, дыхание остановилось. Громов был мертв. Он впервые по-настоящему понял, что такое смерть.

– Так, – сказал Шеф и, похоже, стал наклоняться. Больше нервы Евгения Семеновича выдержать не смогли. С тонким поросячьим визгом – этот визг потом будет вспоминаться противнее всего – Громов выскочил из-под кровати и, оттолкнув Шефа, кинулся к двери. По дороге он зацепился за что-то и почти пополам разорвал рубашку.

Под ноги попался ботинок, Евгений Семенович споткнулся, полетел вперед, ударился головой о выходную дверь. На миг потерял сознание. Кстати упавшая с вешалки щетка угодила ему в лоб и вовремя вернула сознание назад.

В довершение всех несчастий Громов выбежал на лестничную клетку как раз в тот момент, когда дверь квартиры напротив раскрылась и с мусорным ведром в руках показался начальник одного из отделов главка; оказалось, он был соседом Шефа.