Юрий Платонычев - А дальше только океан

На рейсовый катер они опоздали. С трудом удалось втиснуться в маленький автобус. Пристроив дочь на коленях у какой-то доброй бабуси, сама Лиля стояла на одной ноге, прижимая тяжелую сумку. Сумка оттягивала руку, пальцы немели — еще немного, и разожмутся.

«Ну и пусть! Все равно падать некуда…» — утешала себя Лиля.

К великой досаде, дорожная мука кончилась раньше срока: на полпути раздался оглушительный выстрел, мотор заглох, и автобус замер, сильно скособочившись.

— Автобус неисправен, дальше не поедет. Прошу освободить салон! — объявил скуластый водитель.

Пассажиры, вдохнув полной грудью живительного воздуха, с растерянной жалостью поглядывали на осевший автобус. Хоть в тесноте и в духоте, но он катил их вперед. А теперь оставалось одно — шагать пешком.

— Вероника, умница, потерпи. Ну не спи, доченька… — Лиля уговаривала спотыкавшуюся Веронику и чуть не плакала. — Скоро домой придем. Дома поспишь. Слышишь меня?! Не спи!

Сон окончательно сморил девочку, пришлось взять ее на руки. А тут еще эти новые лакировки. Ноги горели, будто она ступала по раскаленным углям, шаги отдавались в висках, Лиля попыталась снять туфли, но стало еще хуже — острые камни, перекатываясь и сухо шурша в пыли, сразу будто ощетинились. Ничего не оставалось, как снова влезть в свои шаткие лодочки.

Лиля отставала от пассажиров все больше и больше, а за поворотом, на крутом подъеме, и вовсе потеряла их из виду. Оказалось, к счастью. Она уже еле плелась, когда рядом визгливо притормозил голубой грузовичок:

— Садись, мамаша, подвезу!

Устало поблагодарив пожилого шофера, Лиля с его помощью кое-как вскарабкалась в кабину.

— Мне в карьер. По пути?..

— Да, да, — закивала Лиля. — Я скажу, когда остановиться.

Грузовик подвез их к развилке. До дома отсюда, кажется, рукой подать. Но ноги отекли и не хотят повиноваться, а Вероника с сумкой непомерно тяжелы. Как дошла — Лиля не помнит. Помнит только удивленно расширенные глаза мужа, когда предстала перед ним со спящей дочерью на руках, вконец измученная, пропыленная, с потными, липкими космами вместо чудо-прически. Как она ненавидела его в ту минуту! Все ее страдания из-за него! И Лиля, конечно, не преминула выплеснуть все свое негодование…

Муж ответил, да еще как! Никогда она не видела его таким злым и чужим. Голос резкий, срывающийся, противный. Неужели это ее Городков? Всегда выдержанный, предупредительный, чуть насмешливый. Не сразу до нее дошел смысл его слов. Все что угодно, но такое!.. Нет, такого она не ждала. Ей предлагают убираться и больше не возвращаться? Ей! Сложившийся мир рушился. Страх охватил Лилю.

«Нет, Городков, так тебе это не пройдет! — Она схватила Веронику и выбежала вслед за мужем. — К кому пойти — к командиру, к замполиту? К командиру ближе…»

Лиля вскинула голову: светится кухонное окно, женский силуэт скользит туда-сюда. Значит, его еще нет. Лиля бросилась на Верхнюю улицу. У Ветровых во всех окнах свет. Она постучала — никто не открывает, постучала громче, еще громче, уже собралась уходить, и прямо перед глазами обнаружила кнопку звонка.

«Господи, совсем рехнулась…»

— Лилия Ивановна? Милости прошу, — радушно встретила ее Ветрова. — Как раз самовар поспевает, и Валентин Петрович с минуты на минуту появится… — Анастасия Кононовна помогла Лиле снять пальто. — Да что с вами? На вас лица нет!

Если бы Лилю встретили официально-вежливо, она сдержалась бы, но участливый, материнский тон Ветровой так всколыхнул, так расслабил, что Лиля громко разрыдалась, размазывая кружевным манжетом слезы на грязном лице.

— Лиля, миленькая, успокойтесь. Садитесь и рассказывайте, что случилось… Валя, — обернулась Ветрова к вошедшему мужу, — ну что ты стоишь?! Поговори с ней, а я накормлю ребенка.

— Какая беда? Почему слезы? — пожимая Лиле руку, будто врач, спрашивал Ветров, хотя и догадывался о причине столь позднего визита.

— Разводиться хочет…

— Так уж и разводиться?! Постойте… Кому это ваш благоверный сегодня покупал духи «Каменный цветок»? Вам или не вам?..

— Не знаю. Ничего не знаю… — всхлипывала Лиля.

— Как — «не знаю»! Еще говорил: «Любимые духи моей жены». Ваши любимые?

Продолжая всхлипывать, Лиля утвердительно кивала.

— Вот видите, а вы — «не знаю».

— Меня целый день дома не было.

— Так-так… Из-за чего же сыр-бор? То «Каменный цветок», то с бухты-барахты развод… Не может этого быть! Давайте-ка, Лилия Ивановна, спокойно разберемся.