Михаил Аношкин - Семья Ладейщиковых

— Вы не подумайте чего-нибудь такого. У нас с ним характеры разные. В школе он выскочкой был, а я не люблю таких. В институт пошел, год поучился и сбежал. Не понравилось.

— Что же ему не понравилось?

— Не знаю.

За частоколом леса стали видны окраинные домишки города. Они были разбросаны тут и там, один боком к другому. И лишь дальше они неохотно построились в улицу, которая сразу начала взбираться на косогор, а потом стремительно побежала вниз.

Когда рыбаки достигли первых домиков, грянул гром, подул сильный ветер и крупные капли дождя, похожие на ртутные шарики, мягко упали в дорожную пыль.

— Побежимте, Николай Иванович! — Никита взглянул на Соловьева, на тучу и, не ожидая согласия спутника, сорвался с места.

Соловьев помешкал, подумал — бежать или нет? Но махнул рукой и побежал следом за Бадейкиным.

Недалеко от центра, где начинались кирпичные многоэтажные дома, дороги их расходились. Николай Иванович попрощался с Никитой, но, пройдя несколько шагов, что-то вспомнил и окликнул Бадейкина. Тот остановился.

— Кстати, — сказал Соловьев. — Вы зайдите ко мне на днях. Рукопись я вашу прочитал.

— Зайду!

Никита свернул в переулок.

А дождь, после громового раската, усилился.

Всякий раз, когда Никита приближался к дому Морозовых, им овладевали воспоминания хорошие и немножко грустные. Он и не пытался их заглушить. Они доставляли ему удовольствие.

Небольшой палисадничек с буйно разросшейся сиренью, за которой прятались два окна с голубыми наличниками и ставнями; скамейка возле палисадника; почерневшие от времени и украшенные по краям и в центре замысловатой резьбой ворота; дощатый забор, за которым в летнюю пору зеленел огород, — все до мелочей было знакомо и дорого Никите. Здесь до замужества жила Тоня, здесь дед Матвей заронил в нем любовь к родным местам, здесь Анна Андреевна заменила ему мать. И не было на свете роднее семьи для Никиты, чем семья Морозовых, не было в мире дороже дома, чем этот дом. Сирота Никита Бадейкин, хотя и жил в детдоме до самого окончания десятилетки, был у Морозовых своим, и двери их дома для него были всегда открыты. Никита дружил с Тоней. Со временем эта дружба у Никиты переросла в более серьезное чувство, о котором он никогда и никому не говорил.

Подгоняемый дождем, Никита добежал до ворот и остановился под крышей, чтобы перевести дух. Он поставил корзину на землю и, насколько это было возможно, привел себя в порядок. Взгляд его упал на подсолнух, который словно из любопытства просунул рыжую мокрую голову между досок забора и любовался тем, как на улице прыгают и танцуют пузырьки в лужах.

Никита вспомнил один случай многолетней давности. Было это еще в школе. Шли экзамены. Никита готовился к ним вместе с Тоней. Занимались они обычно в черемуховом садике, который находился в конце огорода. Там было всегда хорошо и никто не мешал. Однажды нагрянула гроза. Никита и Тоня спрятались под сараем. Когда мощно и торжественно прогремел первый раскат грома, когда, как из ведра, хлынул ливень, Тоня вдруг вспомнила, что в садике остался коврик и тетрадка. Она вопросительно взглянула на Никиту и неожиданно для него, тряхнув кудрями, ринулась в водяной вихрь. Была она в этот момент такая стремительная, отчаянная, что Никита даже вскрикнул от восторга и бросился следом за ней. Его сразу окатило холодной водой, даже дух занялся и стало очень весело. Никита бежал, крича что-то, и не заметил, как влетел на морковную грядку и изрядно ее истоптал.

Когда, возбужденные и промокшие до ниточки, они вернулись под сарай, их встретила там сердитым взглядом Анна Андреевна. Влетело им тогда обоим, но Никите больше: еще и за потоптанную грядку. Анна Андреевна слегка потаскала его за вихры.

После ее ухода Никита и Тоня переглянулись и безудержно рассмеялись. Впоследствии Никита часто вспоминал Тоню такой: в мокром платье, с блестящими от дождя волосами, с веселыми искорками в карих глазах, заразительно смеющейся. И чем больше отдалялось это событие, тем значительней и неповторимей оно было для Никиты, тем дороже, роднее становилась Тоня…

…Никита пригладил на голове мокрые волосы и открыл калитку. Оставив у сеней удочки, он взял корзину и вошел в кухню. Возле стола чистила картошку Тоня. Он не ожидал встретить ее здесь. Она посмотрела на него внимательно, будто не узнавая, и ласково улыбнулась.

— Откуда ты взялся в такую рань?

— С озера. Рыбу вам от деда Матвея принес.