Алексей Бондин - Рассказы

— Ты бы, друг, трубу-то в небо воткнул, а то дымно будет в горнице-то.

— Коротка немного,— отвечает Иван Никифорыч, а сам дров подкладывает. Постояли, посмеялись, ушли, а Иван Никифорыч поставил печку ближе к лодке, залез под лодку. Тепло ли спать будет? Тепло. Вылез, лег на траву, в небо смотрит. Река перекатами шумит. Речка-то больно хорошая. Тихая-тихая! Небо голубое, темное, бархатное, а звездочек в нем не счесть. Одни большие, яркие, разноцветными огнями переливаются — мерцают; другие маленькие, далекие такие. А вот одна с неба сорвалась, золотой полоской чиркнула по небу и скрылась.

«Премудрость,— думает Иван Никифорыч.— Вот и на звездочках этих, наверно, тоже есть люди, такие же Иваны Никифорычи. Может быть, умней, а может быть, еще больше глупостей делают, чем мы. Тайна»,— Думал, думал и уснул.

Ночью проснулся. Волчий пот, как говорят, пробрал.

А утром чуть свет снова тронулся в путь. До полудня с грехом пополам все-таки ехал, ну, а после полудня всякое терпение лопнуло, взял он печку с трубой и выкинул.

— К чертям,— сказал он.— Не замерзну и без печки.

Потом картошку вытащил и под куст ее высыпал.

В лодке сразу полегчало. А упрямая мысль крепко сидела в голове: «Во что бы то ни стало, а доберусь».

На другой день к ночи и, правда, добрался. Место хорошее. Два русла. Лучше такого места с огнем не отыщешь. Так опять не повезло. Уток нет. Как на грех, погода ясная, теплая, с ветром-суховеем. Ну, какой пролет в такую погоду!? Все-таки один чирок какой-то подвернулся. Ухлопал его Иван Никифорыч. Чирок упал в реку и поплыл вниз по течению.

— Никуда не денешься,— говорит Иван Никифорыч.— У меня лодка есть.

Сел он в лодку и ну за ним в погоню. Вниз по течению куда как хорошо плыть. Только направляй, подруливай. И попади же ему перекатище, да такой бедовый, а на середине этого переката река камнями перегорожена: заездки сделаны. Заездки эти делают рыбу ловить — морды ставить. В окнах заездок вода, что твоя Ниагара, шумит. Иван Никифорыч чирка, наконец, поймал, в лодку бросил. Пока с чирком возился, не заметил, как его течением подхватило и нанесло прямо на заездки.

Надо же было беде случиться. Не успел он мигнуть — как его «дредноут» налетел на камни. Иван Никифорыч вылетел. Успел только ружье с чирком схватить. Лодку его как-то повернуло и бортом опять ударило о камни. Треснула лодочка и развалилась. Не выдержала, бедная.

Выбрался Иван Никифорыч на берег. Промок до ниточки. Смотрит, а по реке только доски уплывают.

— Вот так ладно. Да чтоб тебя в гробовище занесло,— махнул безнадежно рукой и пошел наш Иван Никифорыч обратно к привалу. Рассердился. Взвалил на себя свой рюкзак, чучела и направился домой.

Идет по лесу и слышит он, какая-то пичужка в ельнике высвистывает, как выговаривает:

— Так и надо, так и надо, так и надо.

Обида взяла.

— Ну, чорт с тобой,— говорит сам себе Иван Никифорыч.— Вперед умней будешь. Наплевать, не дорого быто, не дорого бито.

Случилась с Иваном Никифорычем другая история. Заблудился он в лесу, и от селения недалеко. Идет по дороге и удивляется:

— Что за притча? Почему мужик с сеном едет не в селение, а из селения? Что он, с ума спятил? Люди сено везут из лесу, а он в лес. Корова тоже, видно, что сытая, а идет не домой, а дальше в лес. Может быть, корова из другого селения? Нет, на холке смолой намечена буква Т. Наша корова. Пастухи теперь гоняют коров в лес утром, а эта под вечер в лес шагает.

Все кажется Ивану Никифорычу странным. И лес к селению должен мельчат, а тут наоборот. Чем дальше идет Иван Никифорыч, тем лес крупнее становится и гуще. Удивительно!.. «Неужели я и на самом деле иду неверно?» — думает Иван Никифорыч.

Постоял минуту и решил идти за коровой. Корова, не торопясь, идет, хвостом помахивает. Сытая, довольная, отпыхивается и не подозревает, наверно, что вдруг стала поводырем. А Иван Никифорыч идет за коровой с ружьем, в охотничьих доспехах и в больших, чуть не до пояса, сапогах. Хорошо, что дорога пустынная. Да и кто может догадаться, что он заблудился в лесу и идет за коровой.

Известно, что коровы не любят идти околицей. Они идут прямиком. Вот дорога поворотила налево, а корова свернула вправо, прямо в лес. Иван Никифорыч забежал вперед — выгнал корову на дорогу.

Но упрямая скотина задрала хвост вверх, глаза выпучила и бегом побежала опять вправо. Иван Никифорыч смирился и пошел вправо.

Прошли с километр, спустились в ложбину. Речка течет. Корова напилась, и Иван Никифорыч напился. А когда от этой речки отошли еще один километр, Иван Никифорыч увидел свое родное селение.