Александр Бирюков - Свобода в широких пределах, или Современная амазонка

Милая Вера Васильевна! Согласны ли вы все бросить и приехать ко мне сюда? Я понимаю, что вам нелегко решиться сделать такой крутой поворот. Но жизнь человеку дает так мало шансов, что не использовать их — преступление перед собой и своим счастьем. А вы ведь не хотите совершить преступление?

Я готов прислать вам вызов тотчас по получении ответа. Но для этого нужно, чтобы у вас был чистый паспорт, то есть без штампа регистрации брака. Тогда я бы вырвался на несколько дней в Ленинград или Владивосток — как вам будет удобнее, мы бы оформили наши отношения, и я бы увез вас в Канаду, чтобы лечить и лелеять. А если у вас в паспорте этот штамп все-таки стоит, то подумайте, как от него избавиться. Обещаю, что вы ни о чем не будете жалеть.

Из письма Аркадия я понял, что он вас так и не видел, только приходил в больницу. Успел ли он передать вам мои вещи? Если да, то распоряжайтесь ими, как хотите. Там костюмов штук двадцать пять, три больших ковра, телевизор, рояль, комбинированный магнитофон, фотоаппарат, автомобиль, который без меня, наверное, совсем доломали. Думаю, что все это можно оставить вашему супругу, — пусть утешается. Или продайте, но так, чтобы эта операция вас не задержала. Аркадий писал, что познакомился с вашей подругой, которая много делает для вас и посвящена в нашу тайну. Думаю, что ей подарок нужно сделать в первую очередь — за заслуги и чтобы она молчала.

А вам с собой брать ничего не нужно. Проездом через Париж и страны Латинской Америки я позаботился о вашем гардеробе. Размер ваш, как мне кажется, пятидесятый, а ножки — тридцать седьмой. Целый шкаф набит вашими новыми туалетами. Есть среди них и такие, что вы себя не узнаете. В подземном гараже стоит ваша новая машина, я купил вам отдельно. Каждый день работник Джузеппе стирает с нее пыль. Вот как я о вас позаботился!

У меня здесь три главных работника: горничная, ей пятьдесят три года, цветовод — сорок три года и рассыльная — сорок семь лет. Каким-то образом (но вы же знаете, как здесь развиты шпионаж и подслушивание) они узнали, что ваш день рождения в начале апреля, и вот спрашивают: Антон Бельяминович, а наша хозяйка будет здесь к этому дню? Я говорю, что нет, задерживается на два-три месяца. И вот они все трое принесли для вас: цветовод часы-кольцо и гравюрно написано, горничная хрустальную вазу, которая стоит у нас примерно сто семьдесят рублей, и рассыльная — брошь-подкову на счастье. А я хотел было обратиться в магаданский цветочный магазин, но плохо ему верю, и потому купил вам подарок здесь — комплект бриллиантовых украшений из пята предметов. Бриллианты в них такие большие, что если у вас одна комната, то вы в этом украшении и не повернетесь. Но мне для вас ничего не жалко, напротив, все кажется мало.

Было бы очень хорошо, если бы вы купили для ваших будущих работников какие-нибудь небольшие подарки, здесь так принято. Горничной, ее зовут Матильда, можно купить наши советские часы, чтобы были красивые, рассыльной Бируте — браслет, окружность руки восемнадцать-девятнадцать сантиметров, а Джузеппе что-нибудь на ваш вкус. Представляю, как они будут рады и как еще больше станут вас дожидаться.

Если хотите, чтобы мы уже сейчас обручились, можете прислать мне сюда обручальное кольцо. Объем моего пальца примерно пять см. Берите подешевле, потому что потом мы все равно их сменим. Хотя у них здесь нет таких вещей, чистое золото у них на микроны, но я все равно достану.

Видите, я вас совсем не стесняюсь. Пишите и вы мне, если что-нибудь нужно. Я могу тотчас перевести вам доверенность на мои деньги во Владивосток или в Ленинград на четыре тысячи рублей. Магадан исключается, потому что боюсь, что пойдут разговоры, могут облить вас грязью. Я и так получил одно очень тревожное письмо от женщины, у которой оказалось много моих посланий, адресованных вам. Но я с ней разделаюсь по-своему. Напишите мне, куда выслать доверенность, а то я действительно слишком щедро с вами разговариваю, так как привык, что все получают прилично.

Вчера разговаривал по телефону с Галиной. Ее мужа посылают работать на три года в Индию. Он аспирант медицины, будет там бороться с тифозной палочкой. Галина, вероятно, поедет с ним, и я опять останусь один. Что мне из того, что я профессор и прочее? Я хочу быть только с вами и думать только о вас.

Вчера мне принесли ваш портрет, сделанный на полотне известным художником Виклянтом. Вы там словно живая на фоне цветов и фруктов. Какое счастье, что я встретил вас!