Иван Машуков - Трудный переход

— Это с моста-то? Зарплата мне была неподходящая, в других местах больше платили…

Генка, покончив с едой, настороженно вслушивался в то, о чём говорили между собой Корней и Демьян. Он опасался, как бы Корней о чём-нибудь не проговорился, боялся, что упомянут его имя. Но ничего этого не было. "Не буду говорить Демьяну", — решил Генка.

Корней же многословно объяснял Лопатину, где он до этого был и что делал.

— А ну, давай документ, — сурово потребовал Демьян у семейского.

Он смотрел в бумажку. Корней Храмцов, уроженец одного из сел в Прибайкалье. Подписи. Печать. Всё было на месте.

— Ну, смотри, — строго сказал Демьян, отдавая бумажку.

— Мы без обману, — всё ещё льстиво, но явно приободрившись, ответил Корней.

Демьян подошёл к Генке.

— Ты за ним поглядывай, — кивнул Лопатин в сторону семейского. — Это жулябия известная.

— Ладно, — сказал Генка.

Он отвернулся от Демьяна, вышел из барака наружу и недовольно чертыхнулся. Смотря на него сияющими глазами, шла к нему по тропинке в снегу Вера Морозова…

Вера с отчаянием в голосе умоляла Генку послушаться её совета. Курсы десятников, на которые она его записала, на днях начнут занятия. Если Генка сейчас же поедет в Иман, то окончит их в августе. Как хорошо! К началу будущего лесозаготовительного сезона он станет уже десятником! Вера готова была пожертвовать всем для любимого человека — даже возможностью с ним встречаться.

Но на эту высшую, по её мнению, жертву Генка почему-то не хотел идти.

Они сидели за углом барака на брёвнах. Были уже сумерки, начинало подмораживать, но в воздухе после тёплого дня всё ещё разносился запах тающего снега. Генка сидел мрачный, нахохлившийся. А рядом с ним Вера — лёгкая, маленькая, в ватнике и шапке. Под шапкой её хорошенькое личико нахмуривалось, и на нём появлялось даже страдальческое выражение.

— Гена, — говорила она, — ну почему ты не хочешь ехать? Из нашего леспромхоза вас будет десять человек, вам устроят торжественные проводы. Не забывайте, мол, возвращайтесь к нам… Да это, вероятно, и в самом деле прекрасно и хорошо. Вы поступаете в леспромхоз чернорабочими, становитесь лесорубами, вас замечают, за хорошую работу посылают на курсы десятников. Вы учитесь с полным сознанием того, что добились этого своим трудом и имеете на это право, заканчиваете курсы и возвращаетесь в пославший вас леспромхоз. Здесь вас встречают товарищи — дружески, но и почтительно, как — "младших командиров производства"…

Вера в самых радужных красках описывала Генке эту картину. Она положила руку ему на плечо. А он с каждой минутой мрачнел всё больше. Убеждая его, Вера упомянула о проводах. Генку это сразу же насторожило.

— Какие ещё там проводы? — спросил он подозрительно.

— А как же, — сказала Вера. — Вас будут провожать дирекция, профсоюз, партком…

"Дирекция, партком!" — испугался Генка. Он старается сделаться как можно незаметнее, а его начнут выдвигать, показывать. Да его же тогда непременно узнают! Узнает Егор Веретенников, а потом и другие.

— Нет, — покачал головой Генка. — Я не поеду на курсы.

— Но почему? — умоляюще проговорила Вера.

Почему? Чёрт возьми! Да разве объяснишь этой девчонке, почему он не хочет ехать на курсы! Когда летом, в охотничьей избушке, Генка обнимал и целовал Веру, у него были на неё виды. С её помощью он мог сделаться старшим рабочим, а затем десятником. Так он думал тогда. Потом он увидел на просеке Веретенникова и сибиряков и не посмел к ним выйти. Теперь ему приходится таиться. И оттого, что ему страшно открыто и смело выйти на люди, он видит во всех окружающих его своих возможных врагов. Генка рассчитывал, что курсы начнутся позднее, тогда, может быть, уедут из леспромхоза крутихинцы. Он узнал через Веру, что они завербованы до весны. А может быть, всё же рискнуть? Уехать на курсы в Иман — и дело с концом! Но упоминание Веры о проводах его опять остановило. Одни проводы здесь Генка в прошлом году уже видел. Посылали куда-то рабочих-ударников. Было собрание. Каждый рабочий выходил и говорил, что он думает делать. Вот таких-то именно проводов Генка и боялся. Он думал, что ему и дальше надо выждать — остаться пока подольше в тени и не высовываться наружу.

— Не поеду я на курсы! — с упрямой решительностью повторил Генка и поднялся с брёвен.

Вера отошла от него обиженная и недоумевающая. Тяжёлое это было свидание. Вера шла с него домой поникшая, растерянная. Да и не мудрено: ведь рухнула прямо на глазах её девичья мечта видеть любимого парня хотя бы десятником! В полном расстройстве чувств шла она с Красного утёса на Штурмовой участок. Но вдруг её осенило. Она поняла наконец, почему Генка Волков не хочет ехать на курсы. Он боится оставить здесь её одну, боится, как бы Сергей Широков не воспользовался его отсутствием и не завладел её сердцем! Милый, милый Генка! Вера задыхалась от любви к нему! Она вбежала в свою комнату радостно возбуждённая. Палага была дома. Вера бросилась к ней на шею, стала её целовать.