Иван Машуков - Трудный переход

Он только что пришёл с работы в барак. А тут уже располагались новички. Генка буквально застыл от изумления, когда увидел среди них Храмцова.

— Что, не узнаёшь? — спросил его Корней. Он смотрел на Генку, строил ему гримасы и подмигивал красным веком.

Генка не отвечал. Он ждал, что тот ещё скажет. При первом взгляде на Корнея Генке мгновенно вспомнилось прошлогоднее лето на ремонте железнодорожного пути в Забайкалье. Рыли тогда котлован под мост, жили в каменной красной коробке, полуказарме. Корней ссорился с молодыми парнями — комсомольцами. А потом его вдруг не стало. Почему исчез Корней, знал только один Генка. Но он никому не сказал тогда, как Храмцов вытащил ночью деньги у чахоточного счетовода. Больше того, Генка что-то такое говорил этому человеку о себе, когда они сидели в железнодорожном буфете на станции. Что говорил, припомнить сейчас трудно. Генка был пьян, да и не думал он тогда, что ещё когда-нибудь увидит это крошечное безволосое лицо. Сейчас оно казалось ему отвратительным.

— Богатым, видно, стал, — продолжал Корней, разглядывая Генку.

Он тоже хорошо помнил, как этот парень его выручил — не сказал никому о краже. "А если бы сказал и артель про это узнала, то была бы мне труба", — думал Корней. Однако вместо чувства благодарности семейский испытывал раздражение. Ему тоже не понравилось, что на этом глухом лесоучастке у него оказался знакомый, который кое-что о нём знает. Необходимо было сейчас же и по возможности точнее установить, как этот человек к нему относится. "Парень молодой, может сболтнуть лишнее", — начал было думать Корней. Но тут ему припомнилось, как он напоил его тогда пьяным в железнодорожном буфете. "Он кого-то убил или собирался убить в своей деревне, этот парень". Корней сейчас же вспомнил и некоторые детали их тогдашнего разговора. Он звал Генку с собой во Владивосток, а потом, когда тот с пьяной откровенностью рассказал о себе, семейский постарался от него отделаться. У Храмцова своих грехов было больше чем достаточно… А теперь, возможно, они смогут договориться: знай, что знаешь, и держи язык за зубами…

— Сознательность показываешь? — начал снова Корней, вкладывая в эти два слова вполне определённый смысл: "показываешь сознательность" — значит только для видимости стараешься, подделываешься к новым порядкам.

— А что? — со злом сказал Генка.

— Да ничего, — засмеялся Корней. — Пойдём-ка лучше в столовку. Где у вас тут кормят-то? Только выпить у меня теперь не на что… — Семейский явно намекал на их разговор за выпивкой в железнодорожном буфете, и Генка понял, что Храмцов ничего не забыл…

В тесной кухне лесоучастка новые рабочие получали ужин — подходили с мисками к кипящему котлу. Храмцов смирно стоял вместе со всеми. Генка, получив свою порцию, жадно, обжигаясь, ел; он торопился скорее управиться с ужином, чтобы затем наедине подумать, как ему дальше держаться с Корнеем. В это время в кухню вошёл Демьян Лопатин. Радостное оживление было на лице забайкальца, когда он поздоровался с Генкой. Парень хмуро кивнул: "Не сказать ли Демьяну о семейском?" — подумал он. Или, может быть, Лопатин даже и не узнаёт его? Но Демьян, заметив Корнея, уже подошёл к нему.

— Ты, паря, откуда взялся, давно тебя не видел, — с усмешкой и нескрываемым подозрением спросил Лопатин Храмцова.

Корней повернулся к нему. В его глазах только на один миг мелькнула растерянность. Корней и не подозревал, что вместе с Генкой может быть этот широкоплечий, чуть прихрамывающий забайкалец-партизан, с которым Храмцову приходилось уже раньше сталкиваться, и он его опасался. Потом Корней подумал, что ведь Генка и тогда, в Забайкалье, держался вместе с Демьяном. На лице семейского появилось угодливое и даже льстивое выражение.

— А-а, это вы, товарищ Лопатин, узнаю, как же. Вы что же, начальник здесь? — заговорил Корней.

Демьян смотрел на его безволосое лицо, на сухую, птичью головку, и радостное оживление после свидания с Палагой покидало его. Словно этот человек одним своим появлением испортил так хорошо начавшийся день.

— Я спрашиваю — как ты попал сюда? — сухо перебил Корнея Лопатин.

Семейский принялся объяснять. Что же тут непонятного? Он всё время работает на строительстве и на ремонте железной дороги. Случайно попал по вербовке на лесозаготовки, но это не по нем. А сейчас услыхал, что здесь строят узкоколейку, и нанялся. Всё очень просто…

— Я тебя хорошо запомнил, — сказал Демьян, выслушав Корнея. — Ты почему тогда убежал? Тебя искали.