Григорий Канович - Я смотрю на звезды

— Куда их?

Дед улыбнулся и выпалил:

— На комод.

На комоде стояли праздничные подсвечники и старая фотография бабушки. На ней бабушка была очень добрая и очень молодая.

— Нет, я лучше сюда, — опешил Ицик и опустил сапоги на пол.

Дед сиял от удовольствия. Я никогда не видел его в таком хорошем настроении.

— Не обижайся, Ицик. Я пошутил.

Дед уважал балагулу за необыкновенную силу и доброту. Он даже к сапогам извозчика обращался по имени.

— Ну, Ицик, — ворчал он, держа перед собой сапог, — где был? Что видел?

И мне казалось, что грязные сапоги извозчика рассказывали деду веселые-превеселые истории.

Однажды я сам слышал, как дед тяжело вздохнул и сказал:

— Эге, не врите. Там вы не были и не будете.

С той поры я проникся благоговейной любовью к ним. Я подходил к сапожному столику, трогал видавшую виды кожу, прикладывал к ней ухо, но сапоги молчали.

Я сердился и приставал к деду:

— Почему сапоги Ицика со мной не разговаривают?

— Глупенький, а с кем они разговаривают?

— С тобой.

— А! Они меня слушают. И никогда не перебивают.

…Я достаю из кучи обуви сапоги Ицика, кладу на колени, беру молоток.

— Стук да стук, готов каблук, — чудится мне голос деда.

Стук, стук…

Стук, стук…

Слышишь ли меня, дед?..

Я не вижу, куда стучу… Я стараюсь — громче, громче, громче…

Как долго нет бабушки и дяди Мотла-Златоуста!.. Неужели они не застали доктора?

— Тэк-с, тэк-с, — говорит молоток…

И зачем я только стучу впустую? Сапожником я все равно не буду. Не буду…

Кем же я буду? Кем?

Хорошо быть балагулой! Сидишь себе в телеге и едешь, а тебе навстречу бегут деревья, дома, дорога… За тобой бегут мальчишки, а ты только понукаешь коня, покрикиваешь: «Но! Но!..»

Слышишь, дед? Это не стук молотка. Это цокот копыт.

Чу! Кто-то идет сюда.

Дядя Мотл-Златоуст! Почему у него такое страшное лицо? Почему у него трясутся руки?

Он быстро подходит ко мне, вырывает молоток и, содрогаясь от рыданий, кричит: — Что ты стучишь, мерзавец! Что ты стучишь! Дед… дед умер…

«Я смотрю на звезды» — первое прозаическое произведение молодого поэта, уже известного читателям по сборнику стихов «Доброе утро» и ряду переводов с литовского языка.

Г. Канович родился в 1929 г. в небольшом литовском городе Йонаве, в семье ремесленника.

Первые его стихи были опубликованы в 1948 г. в периодической печати. С того времени он активно занимается переводами литовской поэзии и прозы. В переводе Г. Кановича Гослитиздатом опубликованы поэма Т. Тильвитиса «Дичюс», пьеса-поэма Ю. Марцинкявичюса «Двадцатая весна», Литовское государственное издательство художественной литературы издало переведенный писателем роман Б. Сруоги «Лес богов» и роман Т. Тильвитиса «Путешествие вокруг стола».

В 1959 г. на сцене Вильнюсского русского драматического театра была поставлена пьеса о Ф. Дзержинском Г. Кановича и О. Ханеева «Умом и сердцем».

Господи ( евр. ).

Дом настоятеля ( литовск. ).

Утренняя и дневная молитвы ( евр. ).

Анцемит — искаженное «антисемит».

Духовное лицо, совершающее обряд обрезания ( евр. ).

Единственный сын ( евр. ).