Геннадий Вальдберг - Мир - большой !

Окурок стал маленький, губы обжег, и Заболотников раздавил его в пепельнице. Но странное дело, как-то вдруг полегчало. Где-то под ложечкой истома почудилась - обед, видно, скоро! - и старший лейтенант отвалился на спинку стула. Работать, в обще-то, надо. А то Окулов поедом потом съест.

Он смахнул пепел с бумаг, что лежали посредине стола, но мысль как-то вновь унесло. Ночему-то вспомнилось, как смеялся вчера. И как все штабные от хохота лопались. Мартынов Прошку Гирева вызвал. А про этого Прошку давно уж ходило, что он в своей будке девок огуливает. Ну да леший ведь с ним. На месте б сидел. Еще прошлой весной, когда мотор из порта украли, Прошка всех заложил. Прямо теплыми взяли. И чтоб из-за девок такого ценного кадра лишиться?... А тут на Прошку телега пришла. Одна расстаралась: что силой, мол, взял, не хотела она... Тоже вот, Катенька Маслова. Заболотников нарочно послушать пошел. Чуяло сердце, что весело будет. Прошка как телегу увидел тростиночкой вытянулся. Глазенки хлоп-хлоп: мол, да что вы такое?! Да я ее пальцем не трогал! - А Заболотников тут и вверни, бывает же вдруг вдохновение прямо: "А кто сказал пальцем? Не пальцем ты вовсе!"

Мартынов потом чуть на стену не лез. Промокашкою слезы промакивал. А замполит: ну ты, брат, и остряк! Я бы таких да в майоры бы сразу!

Эх, вот Окулова не было.

Заболотников даже руками взмахнул. А, была не была! - и еще сигарету достал. Но такая же дрянь. Может, на наши, на "Приму", что ль, перейти? А этих болгар!... Распустили их, гадов!

Но настроение все же поправилось. Взял бумажки, пробежал пару строк... Конечно ж, фигня. Ничего тут не вытянешь. Правильно Газиенпуд говорит. Все зло, говорит, от евреев пошло, когда поголовную грамотность выдумали. Вечно заварят чего-то, а мы за них кашу расхлебывай. В прошлом веке вот взять, сто тысяч от силы писать и умели. А какие люди родились: Толстой, Достоевский! А теперь всяко быдло в Пушкины метит. Лыко в строку поставил - и пошло по инстанциям. А куда его деть? Как-никак, документ. Вот и гонят в Особый. Будто здесь Пинкертоны сидят, по цвету чернил преступленья разгадывают.

Только и Газиенпуда - уши не очень развешивай. Сам из жидков. Хотя и клянется, что выкрест, еще, мол, по деду. И в паспорте "русский" написано. Да это только пока мы у власти сидим, нашей веры прикидывается. А двинут под зад - в тот же час перекинется.

Кляуза была короткой. Полстраницы с полями. А все остальное дотошненький перечень: сурик, шерлак, белил густотертых... олифы канистра, шпатлевка на цинке... - Если по совести - но как ведь докажешь? - этот писака все сам и украл. Такие бумаги с каждого склада в милицию пачками ходят. Но этот - хитрец. На военных свалил. А армия - это тебе не мухры, не какой-нибудь СМУ, где рубля не отыщешь. И задолженность погасит, и мстить, будто, некому. А что Заболотникову жизнь тут изгадят - так ему начихать. Лишь бы чистым уйти. Урвал сколько мог - а с тебя последнюю премию спустят.

Заболотников бросил бумажки. Нет, придумать чего-нибудь надо. Месяц повкалывать. Как последний разок, когда Гришку-расстригу попутал...

Лихо тогда все сложилось. Романы писать. Как дотянет до пенсии непременно займется. Подводника вздумал разыгрывать: вот я на рубке, вот я на пирсе... Нюшке какой-то мозги полоскал, чтобы вся деревня на фотки балдела. И ладно бы был человек. Заболотников, может, и сжалился б. А то ведь - слизняк недоношенный: образок пол рубахой припрятал, в комсомол не пойду, сексотом не буду!... - Эко расстроил! Да такие как ты - органам на дух не нужны! На коленях станешь просить, а я тебя на хер пошлю. По за то, что петрушку ломаешь, секреты врагу разбазариваешь!...

Окулов как Цезарь ходил. Говорил, что к награде представит... Но черт с ней, с наградой. А старшего вовремя дали. И теперь до капитана бы только дожить, и тогда в Управление перебраться - а в этом дерьме пусть другие копаются.

Но, честно сказать, это лишь в памяти все так гладко выходит. А на самом-то деле - охо-хо-хо, сколько Заболотников крови попортил. Когда докладную состряпал, Окулов как бык прилетел: ты что?! Очумел?! Из такого дерьма дело делаешь?! - А Окулов - тертый калач. Еще до Никиты капитаном ходил, и знает: за мелочное усердие чаще и взыщется. И Заболотников уж было решил на попятный пойти, докладную назад запросить. А тут - как в кино лишь бывает - разнарядка пришла, кампанию против попов начинают, и это дело само на поверхность всплыло.

Окулов, конечно, все бразды сразу взял. Весь аппарат подключил. В Управлении только и дел: как тут, в Н-ской части, дознанье идет? И скоро ли слушаться будет? Да что говорить, размах - это Окулов умеет устроить. Линию на Москву специально держали. Только трубку сними - любой разговор сразу побоку. А сам в командировку, в Тамбовские кущи махнул. Родню, говорит, пощипать. Не с луны ж этот Гришка свалился? А только вернулся - ласточка следом: типографию в деревне застукали. "Евангелие" и прочую антисоветчину размножают. Ну и, конечно, связь с заграницей имеется. И теперь уже Гришка лазутчиком вышел.