Александр Володин: Мать Иисуса

- Да что мне делать с ней? Так и будем стоять?

- А ты возложи ей на голову руки и пожелай добра.

- Ну вот, возложила...

- Пожелала добра?

- А как же.

- Вот и все. А теперь, женщина, вставай и можешь идти. И рассказывай всем то, что я рассказал. И ссылайся прямо на меня.

Женщина поднялась с колен.

- Ну, Мария, думали ли мы... Вчера еще... Могли ли мы думать?!... обращаясь к сестре, - Что, девочка, можно ли было подумать?

Поцеловала ее.

- А вы ссоритесь. Разве можно сейчас ругаться? Подошла к старшему брату, поцеловала трижды.

- Сейчас все должны в мире жить. Поцеловала мальчика, тот смутился.

- Отворачивается... Да что ты отворачиваешься, твой брат воскрес! В такой день все могут целоваться! Иисус воскрес!

Поцеловала и римлянина.

- Иисус воскрес!

- Ладно, иди, - сказал ученик. - Только будешь рассказывать - не путай ничего. А то сейчас начнут добавлять своего, кто во что горазд, что было, чего не было. Иди и говори громко, не бойся, теперь пускай они боятся!

Женщина пошла. Ученик в двери провозгласил:

- Люди, выходите! Распахните двери, теперь бояться нечего!

Слышится голос женщины:

- Люди, выходите! Теперь бояться нечего! Теперь пусть они боятся! Иисус воскрес! Теперь все переменится! Теперь всем воздается! Иисус воскрес!...

Ученик обратился к Марии:

- Людей не бойся, кому нужна помощь - помоги.

- Как я могу. Я не умею ничего...

- Сумеешь.

- Да уж поверь, что не сумею. Если он больной. Или она бесплодная. Что же я могу поделать? Только позориться. Я и сказать им ничего не могу.

- Но Он ведь твой сын.

- Ну, мой.

- Бог почему-то именно тебя избрал для этого?

- Ну, меня...

- Почему так случилось? Мы, сознаться, думали над этим. Пытались постичь. Некоторые, честно говоря, дивятся. Действительно, есть женщины и поумнее, и покрасивее. Этого ты не будешь отрицать?

- В том-то и дело. Я и сама, сознаться, думала да и бросила. Но теперь-то что делать? Ты говоришь, надо что-то делать.

- Но, с другой стороны. Посмотри на себя. И вы посмотрите. Тебе сколько лет? Уж под пятьдесят, наверно.

- Да, уж скоро.

- Ну. А ты все такая же, как прежде.

- Когда - прежде?

- Когда ты его родила.

- А правда. Я как-то не обращала внимания, - сказала сестра.

- Это не чудо?

- А я обращал внимание. Думаю, что такое? - сказал мальчик.

- Вам пятьдесят лет? - удивился римлянин. - Хотя, конечно... Ну да, меньше и быть не может... Да вас надо показывать римским дамам!...

- Вы скажете, - смутилась Мария.

- Не нам с вами найти ответ на эту загадку. Она еще будет привлекать к себе лучшие умы, - сказал ученик. - А пока - прощай, Мария.

- Остальные для тебя уже не существуют, - сказала сестра.

- Стараешься меня в чем-то уличить. Конечно, я попрощался бы со всеми и с тобой.

- Значит, я не поняла. Думала, ты все забыл, дорогой.

- Нет, я не забыл.

- А ты хочешь, напомню, милый.

- Не стоит.

- Может быть, я тебя обидела, любимый?

- Нет.

- Или ты успел в кого-нибудь влюбиться, ненаглядный?

- У меня были другие заботы.

- А ведь грешил, грешил, друг мой!

- Если глаз твой соблазнит тебя, вырви его и брось от себя. Вот что Он говорил.

- Но любовь - она разве не от Бога? Бог и сам любил.

- Но не так, как ты думаешь.

- Что я думаю - это для тебя темная ночь, тебе этого не понять. Значит ты решил совсем покончить с этим, нежный друг?

- Да, решил.

- Ради чего же, свет мой?

- А ради того лишь, чему Он учил: оставьте дом, и братьев, и сестер, и жену ради меня и взамен получите во сто крат больше.

- Теперь поняла. Желаю тебе получить побольше, сладостный мой!

- Если бы я хотел получить побольше житейских благ, ты могла бы надо мной посмеяться. Но ты видишь, я нищ. И так проживу до конца своих дней. Не земных удовольствий мы ищем. Земную жизнь мы посвятим Ему. Хватило бы сил нести Его учение людям.

- И детей у вас не будет?

- Значит, не будет.

- Кто же примет Его учение из ваших рук, когда вы состаритесь?

- Человеческий род не вымрет.

- А вдруг за вами все пойдут? Все станут такие же праведные, как вы?

- Все, положим, не пойдут.

- На это, значит, рассчитываете... В общем, понятно.

- В таком тоне я отказываюсь продолжать разговор. Мария, скажи ей!

В двери он остановился перед людьми, которые не решались войти.

- Заходите, не бойтесь. Она здесь, она ждет вас!

- Начинается, не пора ли нам восвояси, - сказал римлянину старший брат.

- Нет, нет, не пора.

- Как угодно.

Тем временем люди входили в комнату. Здесь горькие судьбы, скудные жизни, годы болезней, унижения.