Александр Володин: Мать Иисуса

- Понятно, понятно, - сказал старший брат.

- Если бы я мог верить, как вы! - воскликнул римлянин.

- Это просто, - сказала Мария. - Это как раз очень просто.

- Что вы! Я боюсь забот, страданий, люблю наслаждения.

- Вы были в Риме! - вдруг воскликнул мальчик.

- Дошло, - сказал старший брат.

- Я был в Риме, я живу в Риме и там, видимо, умру.

- Я никогда не был в Риме.

- Это большое упущение. Я мог бы кое-что тебе рассказать. Впрочем, и ты можешь кое-что мне рассказать.

- А я ничего не знаю, - ухмыльнулся мальчик.

- Ты жил в Галилее.

- Я и сейчас тут живу.

- Тогда давай так. Я тебе буду рассказывать про Рим, а ты мне расскажешь про своего брата.

- Вот и прекрасно. Садитесь вот здесь, вам никто не будет мешать, сказал старший брат.

Римлянин и мальчик сели в сторонке, тихо беседуют.

- Мария, давай подарим ему полочку. Зачем она здесь, просто для украшения. А он коллекционер, для него это ценность.

- Хочешь подарить полочку? - спросила сестра.

- А тебе какое дело?

- Мария, он продаст ее.

- Почему она все время подозревает меня в мошенничестве?

- Если даже ты совершаешь честный поступок, я невольно начинаю гадать, зачем тебе это понадобилось.

- Полочку - нехорошо, - сказала Мария. - Как будто специально дождались и вот распоряжаемся его вещами.

- Тогда подарим эту палку. Палку, надеюсь, жалеть не будем?

Мария отобрала у него палку.

- Это его дорожный посох, он с ним ходил, нельзя.

- Нельзя. Ну вот валяется ремешок от его сандалий! Ремешок можно?

Мария забрала ремешок.

- Его ремешок, нельзя.

- Значит, все, что его, - нельзя, - теряя терпение, сказал старший брат.

- Нельзя.

- Но ведь теперь интересно именно то, что принадлежало ему! Не мне, не тебе, а ему! Как же быть?

В дом вошла молодая женщина, усталая, с дальней, видимо, дороги. Обратилась к Марии.

- Ничего не слышала? А?

- Сама всех спрашиваю, никто ничего не говорит. Женщина обратилась к сестре.

- А ваши ничего не слышали?

- Какие наши?

- Ладно тебе, конспираторы. Теперь уж никому не до вас. Как вы там, ничего не слышали?

- А что мы должны слышать?

- Все боятся слово сказать, - сказала женщина. Затем обратилась к старшему брату: А ты? Вертишься там с высокопоставленными. Уж, наверно, краем уха что-нибудь слышал!

- Да что она пристает ко мне? Ты что пришла? Никто ничего не слышал, пошла отсюда!

- А я слышала! - воскликнула женщина.

- Что!... Что слышала? - задохнувшись, спросила Мария.

- Он жив!

- Кто жив?

- Твой сын! Он воскрес!

- В каком смысле? - не понял старший брат.

- Они Его убили, а Он жив! Они Его распяли, а Он воскрес! Вот в каком смысле!

- Как воскрес? Что-то неясно, - сказала сестра.

- Вот люди! Когда Он сам это предсказывал, верили, что так и будет. А когда это на самом деле случилось - не верят!

Римлянин оторвался от беседы с мальчиком.

- Нет, все-таки. Что случилось?

- Да случилось! Жив Он! Воскрес! Как сам и предсказывал! Что теперь Ему сделают? Как теперь Его накажут?

- Тихо, тихо, - сказал старший брат.

- Ты говоришь, Он предсказывал. Я что-то не помню. Может, прослушала, сказала Мария.

- Он предсказывал, что пройдет через смерть и вернется для новой жизни! Тогда верили, а теперь вот говорят, а поверить боимся!...

- А мне не говорил, - вздохнула Мария. - Другим сказал, а матери ни слова...

- Кто видел? - спросил старший брат.

- Магдалина видела. Своими глазами, - ответила женщина.

Старший брат сказал римлянину:

- Магдалина - одержимая женщина. При ее отношении к Иисусу - весьма понятная галлюцинация.

- Значит, она больше всех Его любила, если первая увидела! Сначала ей тоже не верили. Но другие женщины, которые тоже ходили к гробнице, рассказывали, что видели там ангела в белом одеянии. А некоторые говорят, что им явилось два ангела! Они и отвалили камень от гроба, чтобы Иисус мог встать и уйти.

- Интересно, сколько ангелов будет к утру, - ехидно заметил старший брат.

- А я говорила, что он жив. Я говорила! - воскликнула Мария.

- Поверить, конечно, трудно. Но если Он даже, так сказать, воскрес в сердцах любящих людей, то все равно это чудо, - сказала сестра. - Само по себе, они хотели убить нашу веру в освобождение. А ее убить нельзя! И вот она воскресла!

- Тихо, тихо, - сказал старший брат.

- Трясешься? Трясись!

- А я требую, чтобы ты сидела тихо. Соображаешь, какая теперь начнется слежка за нами? И учтите, это всех касается! Что, если они там тоже поверили в эту историю? Там тоже, знаете, умье. Начнут его искать. Где его будут искать? Прежде всего здесь! За домом уже установлено наблюдение. Кто сюда зашел - уже на заметке!