Андрей Волос: Маскавская Мекка

- Все? - ядовито осведомилась Твердунина, когда он, утирая пот со лба, позволил себе минутную передышку. - Приехали?

- Погодка-то! - горестно отозвался Витюша. - Хляби-то! Говорил ведь: не проедем!

- Если не проедем, какого черта совался?!

- Так вы сказали же!

- А кто из нас за машину отвечает - я или ты?

- Сказали до Глинозубова - вот я и поехал.

- А почему не через Кузовлево? Почему через Барыкино? А если я скажу, чтобы с моста в речку ехал, тоже поедешь? Своей головы нет?

Витюша хотел ответить, что да, мол, поедет, куда же деваться, если приказано, только, может, перед самой речкой выпрыгнет, однако лишь махнул рукой и буркнул:

- В ступе тут ездить, а не на "Волге"...

Он заглушил двигатель. Дождь барабанил по крыше.

- Сколько до Шалеева?

- Километра четыре будет, - ответил Витюша. - Тут в ложок спуститься, да вдоль поля, да потом через лес... Чудный лес у них там в Шалееве! А грибов! А ягод! И малина тебе, и земляника! Прошлый год мы с зятем одних белых ведра четыре набрали! - Встретил пронзительный взгляд Александры Васильевны, и заторопился, чуя недоброе: - Да не дойти по такой дороге, не дойти! И трактора у них, глядишь, нету, протаскаешься попусту!

- Почему это трактора нету? - ласково спросила Твердунина. - Куда же это они все подевались? Да Глинозубову скажи: мол, Александра Васильевна сидит в канаве, ждет, когда он явиться соизволит!.. Что значит - не дойти?

- Ладно, ладно, - буркнул Витюша, страдальчески морщась. - Где-то там сапоги в багажнике были...

Он открыл дверцу, начал было, по-черепашьи вобрав голову в плечи, вылезать из машины, как вдруг сунулся назад и замер, внимательно прислушиваясь.

- Трактор! Ей-ей, едет кто-то! - сказал он, счастливо улыбаясь и давя на клаксон, отчего над мокрой дорогой покатились прерывистые трубные звуки.

- Не тарабань! - сморщилась Твердунина.

Скоро из-за опушки леса показался трактор, а потом и прицепленная к нему молочная бочка. В кабине сидели двое.

- Кажись, Глинозубов, - сказал Витюша. - Молочко везут!

Трактор подползал, упрямо меся гусеницами глубокую грязь.

Александра Васильевна раскрыла свою дверцу и замахала рукой:

- Иди, иди сюда, герой!

Трактор остановился, и Глинозубов спрыгнул на землю.

- Ты же гравию обещал насыпать! - закричала Твердунина. - Твою мать! Где гравий?! Четыре года об этом говорим! Четыре года!

Председатель "Зари гумунизма" был без шапки; волосы, прилизанные дождем на затылке, кудрявились по бокам.

- Гравию! - воскликнул он, наклоняясь и недоверчиво ее разглядывая. - А экскаватор? Я лопатой, что ли, сыпать буду?

Александра Васильевна с отвращением почуяла ядовитый запах перегара.

- Какой экскаватор?! - Твердунина в ярости сделала попытку выбраться наружу, но вовремя остановилась, замарав только самые носы ботинок. Твой-то экскаватор где?

- Эва! - Глинозубов презрительно усмехнулся, словно разговаривал с несмышленым ребенком. - Мой-то экскаватор еще весной в силосную яму завалился...

Александра Васильевна онемела. Приняв ее молчание за естественную паузу, Глинозубов ухмыльнулся.

- А я гляжу - никак ваша "Волга"! Ну, думаю, приехали... Генке толкую: гляди, никак Твердунина сидит! А он: нет, у Твердуниной серенькая. Какая серенькая?! Самая что ни на есть белая! Я ему и говорю: ну, говорю, если это Твердунина, ждать мне седьмого выговора! А он...

- То есть как завалился?! - полыхнула вдруг Твердунина, стремительно высовываясь из машины, будто собака из конуры; она бы и вывалилась, если б не поручень, за который успела схватиться. - Гумунизм выходит!.. нам полмира!.. кормить!.. отстраивать!.. А у тебя экскаватор завалился?! Да за такое не выговор! Билет на стол положишь! С председателей полетишь к чертовой матери!

- Ах, билет! - ответно взъярился Глинозубов, отшатываясь.

- Сядешь ко всем чертям за развал хозяйства! - крикнула она.

- Ах, за развал! - отозвался он, сжав кулаки и едва не скрипя зубами.

- За удои! За падеж! - перед этим Александра Васильевна несколько утянулась, а теперь опять бросилась.

Глинозубов снова отшатнулся.

- Топора в руках давно не держал? Подержишь!

- Ах, топора! - Глинозубов попятился, прижал кулаки к груди и закричал, по-волчьи поднимая мокрое лицо к низкому ненастному небу: - Отвечу! За все отвечу! А за это кто ответит?! - Он широко махнул рукой, описав круг. - За это кто ответит?! За жизнь мою бессмысленную кто ответит?!

- Таким в гумрати не место! - бессвязно выкрикивала Твердунина, с гадючьей стремительностью высовываясь из кабины. - Таким знаешь где место?! Каленой метлой таких к дьяволу! Я на тебя сейчас Клопенку! В бараке сгниешь!..