Валерий Воскобойников - Блистательный Гильгамеш

Морякам собраться и увести корабли. Женщинам заготовить больше муки и напечь лепешек. Когда подойдут враги, город станут защищать все и некогда будет печь лепешки.

Дело нашлось для каждого. В каждой семье женщины вместе с рабынями шили кожаные подшлмники, плели боевые сети. Мужчины, получив оружие, собирались группами и упражнялись под руководством опытных воинов.

Мы же приносили жертвы в своих храмах, просили у богов помощи. И боги обещали нам ее.

Лишь одна мысль мучала меня: точно такие же жрецы Агги молят тех же богов о помощи, приносят им жертвы, и неужели там в их храмах наши общие боги тоже обещают им помощь? Но я с ужасом гнал эту мысль прочь как недостойную. Человеку, несущему подобную мысль нельзя вставать перед богом.

Корабль с послами отплыл наутро после собрания жителей, и все мы ждали войну.

* * *

Все мы ждали войну и она пришла. На пятый день прибежали гонцы, выставленные Гильгамешем на дальних берегах реки. То были молодые длинноногие воины, и они первыми сообщили о плывущих кораблях царя Агги.

Половины дня хватило, чтобы собрать всех работников с полей, огородов за стены города, а стада отогнать еще дальше.

Скоро каждый, поднявшийся на городскую стену, мог разглядеть множество кораблей, спускающихся по Евфрату. Не с дружескими подарками шли они к нам.

Дикие люди в косматых шапках, сшитых из шкур неизвестных зверей, топтпли наши огороды, жгли наши поля и плясали ночью вокруг костров, потрясая копьями. Ими пугал нас властитель Киша, их и привел он, чтобы сломать наши стены а нас сделать рабами.

И своих воинов у него было множество. Они мало чем отличались от любого черноголового, разве что лица их были тубы, угрюмы, злобны.

Утром все они, вытащив корабли на берег, подступили под стены города, грозили нам кулаками и копьями, выкрикивали такие оскорбления, которые у нас даже несмышленый ребенок не посмел бы произнести вслух. Но что они смогли сделать против наших стен? Некоторые из них попробовали проломить ворота. Только и это оказалось им не под силу. Ворота, сделанные оружейниками и плотниками из ливанского кедра, на семи запорах, обитые бронзовыми листами, даже не дрогнули.

- Врагов много, они снуют по нашим полям, как саранча, но мы справимся с ними, - объявил Гильгамеш, - я сам поведу вас на битву.

И мы знали - с Гильгамешем мы победим.

* * *

И мы знали, с Гильгамешем мы победим.

Сам же Гильгамеш попытался в последний раз решить все добрым миром.

Отважный Бирхуртур, пожилой богатырь, воспитатель царя, согласился пойти послом к Агге. Тут-то и призвали меня. И я, недостойный, снова приближен был к Гильгамешу. А понадобился я, потому что Гильгамеш решил написать Агге послание. Царь же наш помнил, кого в городе боги одарили самым красивым почерком.

Отряды вражеских воинов бесновались под стенами города, а Гильгамеш был спокоен и добр.

- Бери, Аннабидуг, табличку, бери тростниковую палочку и пиши, - сказал он, когда я предстал перед ними в его просторных покоях. - Пиши же, - и он приянлся диктовать.

Я писал и удивлялся мудрости Гильгамеша. Велик был наш царь своим мужеством, но и по способности видеть глубину человеческих мыслей ему не было равных.

"Что станет с тобою, если ты решишься на битву? Спрашивал Гильгамеш Агге, сына Энмебарагеси. - Допустим, боги позволят тебе вытоптать наши поля, сломать стену и разрушить храмы, в чем я сомневаюсь. Но, допустим, что ты добьешься этого. Ты станешь владельцем непригодной к посеву земли, глиняных развалин и нескольких сотен рабов, мечтающих об отмщении. Но главное - сама богиня Иштар, покровительница Урука, сам бог небес Ан, сам Шамаш, чья кровь течет в моем теле, будут мстить тебе и твоим детям, пока не пресечется твой род. А ведь может статься, что победим мы. Мы сожжем твои корабли, убьем твоих воинов и убьем тебя. Подумай - это ли тебе нужно? Не лучше ли стать нам братьями? Тогда наши богатства увеличатся вдвое. С нашим могуществом не сравнится никто, и все боги Шумера будут оберегать наших людей.

Подумай и реши. Я же готов стать твоим братом".

* * *

"Я же готов стать твоим братом", - так закончил послание к Агге Гильгамеш и взял из моих рук табличку.

Мои знаки бывают красивы всегда, а сейчас, перед царем, в этот важный день, я старался особенно и был горд своей работой.

- Тебя хвалят не зря, - сказал Гильгамеш, перечитав табличку, - пусть и Агга узнает, сколь искусны в писании наши люди. Пусть поймет, что не менее искустны они и в битве.