Дмитрий Липскеров - Окно для наблюдателя

— Что Катя? — спрашивала она.

— Обещала, — отвечал я.

— Это замечательно. Держи с ней контакт.

— Ты знаешь, — сказал я, — молодого человека заинтересовал мужчина со своими теориями, и он пришел к нему на следующий день под вечер. Благо у него в запасе был целый месяц и не надо было ходить в духовой оркестр. Вместо него в тенор теперь дул другой человек, с толстыми пальцами, частенько нажимающий вместо одной клавиши сразу на две. Такие толстые были у него пальцы. У него была еще больная жена и двое детей.

Молодой человек, разговаривая с мужчиной, с удивлением отмечал, что все теории писателя созвучны его неосознанным ощущениям.

— Все это ерунда, — говорил мужчина. — Подглядывать в окна, ходить в кинотеатр… Ерунда. Это лишь первые шаги ребенка… Хотите, я вам предложу более увлекательное приключение? На первый взгляд оно покажется вам скучным и лишенным всякого смысла и потребует времени. Хотите?

Молодой человек пожал плечами.

— Это даже не приключение, это самое серьезное исследование…

— Предлагайте, — согласился молодой человек.

— Есть один дом, — сказал мужчина. — Это очень старый дом, в его квартирах высокие потолки. На пятом этаже, рядом с лифтом, есть чуланчик дворника, в котором тот хранит свой инвентарь. И вот в этом чуланчике, под самым потолком есть сквозная щель… В нее можно разглядеть одну квартиру…

— И что? — спросил молодой человек.

— Вы можете понаблюдать за чужой жизнью. За самой обыкновенной, ничем не выдающейся жизнью.

— Зачем?

— Вы ребенок… В эту щель, в крошечное окошко вы увидите самую настоящую жизнь — не манерную, не деланную… Вам многое станет понятно в этой жизни.

— А кто там живет? — спросил молодой человек.

— Самая обыкновенная семья. Мать и дочь…

— Откуда вы это знаете?

Мне это рассказал один человек. Он сам хотел понаблюдать, но, к несчастью, умер… Так что щель есть, она свободна, а смотреть в нее некому.

— Он согласился? — спросила Маша.

— В конце концов — да, — ответил я. — На следующий день он отправился по адресу, поднялся на пятый этаж, но зайти в дворницкий чулан не решился. Боялся, что попадет в западню, боялся, что писатель проводит какой-то эксперимент.

Он ходил вокруг дома, проверяя, нет ли чего подозрительного… Так он промотался до вечера, а назавтра решился.

В чулане стояла заляпанная краской стремянка. Молодой человек закрыл за собой дверь, прижав ее зимней лопатой, расставил стремянку и осторожно, стараясь не делать шума, поднялся на самый верх. Он нервничал, лицо покрылось потом, руки дрожали… Под самым потолком действительно оказалась щель. Она небольшая, но в нее можно просунуть ладонь. Несколько ниток паутины покачиваются от идущего из квартиры сквозняка. Молодой человек снимает липкую паутину и, сдерживая дыхание, заглядывает в щель…

Я сделал паузу, проводя языком по пересохшему небу.

— И что он там увидел? — спросила Маша.

На сей раз она не зевала и, казалось, готова была слушать долго.

— Ничего особенного, — ответил я. — Это была самая обыкновенная квартира. Ничем не примечательная — ни мебелью, ни чем-то другим… Молодой человек подумал, что даже если бы писатель не сказал, что в квартире живут мать и дочь, он бы и сам это понял — по мелочам. На детской неубранной кровати цветастым ворохом лежали игрушки, в основном куклы на стенах были развешены корявые рисунки с одним и тем же названием, подписанным внизу, «Мама».

На спинке стула, стоящего возле обеденного стола, висела женская ночная рубашка, а на сиденье лежали трусики и лифчик.

Если бы в квартире жил мужчина, подумал молодой человек, вряд ли эти предметы оставались при дневном свете.

В квартире никого не было, молодой человек разглядывал книжные полки, прочитывая названия, как вдруг услышал шум — что-то упало, судя по всему, на кухне, ему невидимой… В комнату вошла большая черная кошка, держа в зубах — трепыхающуюся мышь. Кошка улеглась посреди комнаты, не выпуская из пасти своей жертвы. Она постукивала полухвостом и жмурила глаза от падающего в комнату солнечного света. Мышь, по всей видимости, еще была жива — она дергала лапками и изредка попискивала.

Кошка испытывает огромное наслаждение, надкусив ниточку мышиной жизни. Она переворачивается на спину, вытягивается и выгибает дугой спину; ей хочется заорать детски мартовским гласом, но вдруг она слышит, как в замок вставляется ключ, как открывается входная дверь и женский голос говорит: «Вытри ноги».