Александр Вампилов: Из записных книжек

Сжечь мосты и фотографии.

Скептик. Даже свои стихи он читал с пренебрежением.

Человека из зоологии выделяют эмоции.

Из толпы раздался анонимный голос.

Простились со скрытой нежностью.

Душой я страстный, но тело у меня не энергичное.

"Не искушай" - неотразимый романс Глинки.

Вежливо: "Не скальте зубы, тем более это вам не идет".

Я не ангел, у меня нет крыльев и есть предел терпению.

Недостаток ума заменял ей избыток хитрости.

Ты появляешься всюду, как будто бы разгуливаешь в нескольких экземплярах.

Молодой человек, заходя в редакцию: "Вам нужны Гоголи и Щедрины?"

Содержит себя в художественном беспорядке.

Лицо помятое, как будто кто-то выспался на нем.

Афиша "Гипноз" с номерами: "наводнение на сцене, показ отсутствующих родственников" и пр.

Загубить молодость в очередях.

Живость эту можно назвать пронырливостью.

Бродя за тобой, я износил свою душу.

Позировать приятно, если это не профессия.

Пошел на примерку в гробовую мастерскую.

Ресторан "Аскольдова могила".

Пробовал было смеяться по привычке, которая у него всегда брала верх над настроением.

Не заглядывайте ему в душу - вам будет неприятно.

Блондинки раньше отцветают.

Любовь нельзя пачкать унижениями.

Я не появился с неба, окруженный стаей крылатых существ. Я жил среди людей, и я очень общителен.

Вписал свою страницу в грамматику любви. Для меня жизнь моя - черновик.

Услышав имя великого французского романиста, девицы краснеют и смущаются.

Сюжетец. Действие на станции. С поезда снимают двух безбилетников. Старый железнодорожник стыдит их. Они раскаиваются. Все трое растроганы. Поезд трогается - они вскакивают на подножки.

Если не можете быть счастливыми, так будьте же хоть веселы, друзья.

Нагая идея - зрелище неприличное.

В его положении рискованно злоупотреблять одиночеством.

Депрессия души и тела.

Я умею хранить только тайны.

Назойлив, как начинающий автор.

Даже Ромео познакомился с Джульеттой на танцах.

До такого состояния, которое не позволяет регулировать походку.

Дети у нее будут оптимистами.

Цифры хорошо запоминают не умные, а жадные.

Настроение такое паршивое, как будто из кармана вынули 200 рублей.

Первое стихотворение начинающего автора, написанное им вдень своего пятидесятилетия, начиналось: "О Муза, я у двери гроба".

Если я скажу, что люблю вас, вы все равно мне не поверите.

Как насчет брака? Совершим?

Состояние такое, словно к виску приставлен пистолет.

- Кто там?

- Тень отца Гамлета.

Вы подумайте, как это пошло: "Утомленное солнце нежно с морем прощалось".

Что никогда не бывает лишним, так это деньги.

Ее приданое состояло из сундука, набитого любовными письмами.

- Там никаких волнений, тихо.

- Это что, вам знакомый покойник сказал?

Под забором лежит пьяный мужчина. Некоторые проходящие мимо женщины всматриваются, облегченно вздыхают.

Колдовская женщина.

Ей 45 лет, и она нелегкомысленна. Наоборот - Варвара Петровна строга. Строга к себе и к людям. Она одинока. Месяц назад В.П. отпраздновала двухлетний юбилей с того дня, когда от нее ушел муж, оставив ей квартиру и легкую грусть по супружеской жизни. Муж бежал, замученный ревностью и пионерским режимом. Впрочем, В.П. еще при муже сознавала, что семейные скандалы для такой женщины, как она, дело слишком мелкое.

- Ну и молодежь, - говорит она, - девушки возвращаются домой в час ночи! Целуются в коридоре на весь дом! Ужас! Ужас! Что будет дальше? Где же нравственность? От нея теперь ничего не осталось.

Должно заметить, В.П. говорила "нея" вместо "нее".

Когда к соседке, которая оставалась в своей квартире одна, дня на два приезжал родной брат, то В.П. предполагала и повсюду высказывала это предположение вслух, что к соседке приезжал вовсе не брат, и ужасалась прогрессирующей безнравственности. Както вечером, открыв дверь на неожиданный стук, на вопрос: "Не здесь ли живет Макарова Лида?" - В.П. с гордостью отвечала: "Здесь живет порядочная женщина" (и оставила дверь слегка приоткрытой).

Дверь своей квартиры В.П. имела обыкновение держать слегка приоткрытой. Ее боялись... Блюститель нравственности сам должен быть нравствен В.П. это смутно сознавала.

"Вяжем чулки из шерсти родителей".

Покупателям - не выбивать мозги и печень!

С точки зрения всяких мрачных философов, человек сам по себе не особенно художественное произведение...

- Вот - пушкинисты, гоголеведы - этот народ себя не уважает (и лишен всяких способностей творить). Как можно зачеркнуть себя вовсе и посвятить себя навсегда кому-то (хотя бы и художнику великому и любимейшему? Не понимаю). Если ты натура творческая - так напиши свою, хотя и плохую, комедию.