Николай Лейкин - Воскресенье на даче. Рассказы и картинки с натуры

– Нет, они пойдут домой. Вот за обедом ты можешь сделать экономию. Зачем нам суп? Сегодня так жарко. Ты сделаешь форшмак, потом жареные окуни – и довольно. А я могу прибавить бутылку пива.

– Опять пива! Франц, я хотела сказать… Ты сигар много куришь. Надо делать экономию, чтоб в мое рождение была у нас иллюминация. Мой брат Готлиб хотел принесть двадцать фонарей…

– Фуй… Оставь, Амалия… Я имею вечерние занятия, и это покроет наш бюджет. Nun… Обедать мы будем на открытом воздухе…

– Здесь, в саду?

– Нет, тут тени нет, а мы снесем стол за дачу, под березу.

– Но там помойная яма.

– Ничего… Все-таки это будет в зелени… Там хорошая береза. А после обеда – маленький моцион… Мы пойдем в кегельбан… Туда придут Аффе, Грюнштейн и Грус, и сделаем несколько партий в кегли. После кегель мы пойдем на прогулку в Лесной парк. Ах, Амалия! Какие там цветы! Ты любишь цветы?

– Да, mein Schatz.

– И вот ты там увидишь много, много цветов. Там я, Аффе, Грус и Грюнштейн споем свой квартет. Хорошо? Nichtwahr gemuthlich?

– Gemuthlich… – отвечала Амалия Богдановна и закатила под лоб свои серые оловянные глаза.

– Вечер мы так и кончим музыкальным удовольствием. Из Лесного парка мы пойдем в лесной клуб музыку слушать…

– Франц… Но ведь там надо платить за вход… Нет, нет, я не хочу. Ни за что не хочу… Надо экономию к моему рождению…

– Маменька… Мамаша… Амалия… Мутерхен… – перебил ее Гельбке. – Мы ничего не будем платить. Мы придем на улицу, встанем около забора клуба и будем слушать музыку даром. И Аффе будет с нами, и Грус, и Грюнштейн… Даром, даром… – повторял он.

– Ну, тогда хорошо.

– А из клуба домой, сядем на террасу и будем слушать кукушку. Будем смотреть на луну и слушать кукушку. Ты любишь кукушку?

– О, ja… Gemuthlich… А потом что? – спросила супруга и улыбнулась.

– А потом ты – моя Амалия. Вот и вся программа, – отвечал Гельбке. – Ты кончила свой кофе?

– Кончила.

– Иди за провизией. Мы тебя будем провожать. Фриц! Густя! Идемте с мамой в лавку.

– Папа! Я колбасы хочу! – кричал мальчик.

– Нельзя, нельзя. Маленькому мальчику вредно утром мясо. Твой фибрин ты получишь за завтраком.

Через десять минут на улице Лесного можно было видеть Амалию Богдановну, шествующую с корзинкой в руках. Сзади шел ее супруг Франц Карлыч Гельбке и вел за руки Фрица и Густю. Гельбке был уже облечен в серую пиджачную парочку и имел на голове соломенную шляпу. В устах его дымилась дешевая сигара, вставленная в мундштук, облеченный в бисерный чехол – подарок Амалии Богдановны.

Все семейство Михаила Тихоновича Пестикова завтракало, и вдруг старшие его члены рассорились и выскочили из-за стола, не доев даже простокваши.

– Нельзя же жить на даче и никуда не ходить гулять! – кричал Пестиков. – Зачем же тогда было нанимать дачу? Зачем платить полтораста рублей?

– Черт вас знает, зачем вы нанимали, зачем вы платили! – отвечала супруга, Клавдия Петровна. – Пуще всего я вам не прощу того, что вы завезли меня в этот поганый Лесной, где тощища смертная, где никуда нельзя выйти, не выпялившись во все свои наряды.

– Где же бы ты желала жить на даче? В Павловске, что ли? Так там, матушка, нужно еще больше выпяливаться. Там, может быть, и веселее, но зато ты там в парк даже без перчаток не покажешься.

– Зато там порядочное общество, а здесь, в Лесном, что такое? Там все-таки стоит быть навытяжке, стоит надевать корсет, стоит напялить перчатки и шляпку.

– Но должны же мы хоть моцион сделать. В будни я целые дни на службе…

– Вы и идите одни, если вам нужен моцион.

– Нельзя же и тебе без моциону.

– Мне достаточно мой моцион вот здесь на балконе сделать.

– Детям нужен моцион.

– Забирайте детей и идите.

– При живой-то жене да возиться с ребятами? Благодарю покорно.

– При вас нянька будет.

Произошла пауза. Жена, в блузе и непричесанная, с крысиным хвостиком вместо косы, сидела в углу террасы и дулась. Муж ходил из угла в угол и усиленно затягивался папироской.

– Полно, полно, матушка, пойдем. Надо же детей прогулять. Иди, оденься и пойдем хоть до Гражданки, что ли… Туда дорога лесом, в тени…

– Вот в Гражданку-то я именно и не пойду. Что там делать? Смотреть, как в палисадниках пьяные немцы пиво пьют?

– Ну, в Лесной парк пройдем.

– Да в Лесном парке, я думаю, теперь с заблудившейся собакой не встретишься. Затянешься в корсет, выпялишься в платье – и иди в Лесной парк! Что там делать? Какая цель? Еще если бы там был ресторан, то можно было бы прийти, сесть, чаю напиться или мороженого съесть.