Георгий Жженов: От 'Глухаря' до 'Жар-птицы'

В гараже, где я работал единственным диспетчером, уже с утра все пошло наперекосяк. Машины, развозившие экскаваторам топливо и воду, обслуживали вольнонаемные водители. Некоторые из них не вышли в этот день, видно, еще с вечера начав отмечать праздник, а от тех, кто явился, проку оказалось не много: после нескольких утренних рейсов в забой, к экскаваторам, они ухитрились набраться так, что засыпали у диспетчерского столика, пока я отмечал им путевые листы. Приходилось самому садиться за баранку и выручать товарища.

Вот я и мотался туда-сюда, пытаясь предотвратить простои экскаваторов, рассосать ситуацию в надежде, что мои "павшие" проспятся и вернутся в строй. Но много ли я мог сделать один, когда со всех участков забоя, как сигналы бедствия, неслись тревожные гудки экскаваторов, требовав-ших воды и топлива.

Грешным делом, к полудню я и сам не удержался - причастился! Сердобольные "вольняшки" преподнесли и мне чарку - поздравили с праздником.

С нами старались не иметь никаких контактов только те "вольняшки", кто завербовался на "материке", заключив "полярный договор" с Дальстроем, кто приехал на Колыму за "длинным рублем" или по каким-нибудь иным причинам, известным только им самим и никому больше. Но таких почти и не было на простых физических работах. Они или занимали командные, начальст-венные должности, или, если возраст соответствовал, а специальной брони, дающей отсрочку, у них не имелось, были призваны в армию и воевали сейчас на фронтах Великой Отечественной.

Как назло, и погода фокусничала: чередовала солнечные прогалы с такими снежными заряда-ми, что в шаге от себя ничего нельзя было разобрать за сплошной стеной хлопьев мокрого снега.

Когда заряд кончался и на короткое время показывалось солнышко, кругом опять стояла первозданная целина.

Нелепой, чужеродной казалась вдали громада орущего экскаватора, невесть как оказавшегося в сияющем сказочном царстве нетронутого снега - ни следов, ни дорог, ничего!..

В один из таких "слепых" рейсов меня и угораздило наткнуться на своего начальника, когда, сбившись с пути, я кружил на одном месте в поисках дороги.

"Моя судьба" поджидала меня на обочине, у дорожной вешки, торчащей из снега, и семафорила рукой, приказывая остановиться. Ничего хорошего встреча не сулила, я понимал это. В чистом колымском воздухе запах алкоголя, принятого мною сегодня, мог перебить разве что запах керосина или жареной нерпы... Но нерпы не было, а керосином запахло в фигуральном смысле - нюх у моего начальника был не хуже чем у добермана.

- А ну, постой-ка... постой! Притормози. Ты чего это кружишь? - Он подошел к кабине.

- Заблудился...- стараясь не дышать в его сторону, ответил я.- Сами видите - кругом бело, дорог никаких!.. Того и гляди, загремишь в забой вместе с машиной. Не подскажете, гражданин начальник, как проехать на пятый?.. Везу топливо экскаватору.

- А почему за рулем?.. Кто разрешил? Где вольный водитель? - Он подозрительно приглядывался ко мне.

- Водитель?.. Дома, наверное,- сегодня же праздник! На работу не вышел, вот я и езжу. Не стоять же экскаватору.

Не зря я боялся - начальник унюхал-таки запах алкоголя.

- Пьяный?! - аж задохнулся он и без всякого перехода, как это часто бывало с ним, заорал:- Заблудился! Дорогу тебе подсказать, негодяй?! В такой день напился, позор!.. А ну, вылезай из кабины, алкоголик!

Остановить его теперь было невозможно - начальник "пошел вразнос"... Я повиновался, вылез из машины - от судьбы не убежишь.

- Он заблудился! Дорогу потерял! Ничего, я выведу тебя на чистую воду... Я подскажу тебе дорогу, негодяй! - Начальник никак не мог вытащить из кобуры огромный ржавый пистолет.- На вахту, шагом марш!

- Воду бы спустить на всякий случай...- Я показал рукой на машину.

- Не твоя забота, шагай! - Он ткнул меня пистолетом в спину.

- Спрячьте пушку-то, гражданин начальник! Не смешите людей. С такими игрушками не шутят. - Молчать! Пристрелю.

- Стреляй, спина широкая... Ну! - вдруг с какой-то забубенной удалью закричал я, теряя контроль над собой.

- Молчать!

- Не замолчу! - Я уже не боялся его.

Отчаяние, гнев, обида, годами копившиеся во мне, рвались наружу. Выпитый спирт только придал храбрости - верно, что пьяному море по колено... Я понимал, что жгу корабли, но уже ничего с собой поделать не мог, меня прорвало.

- Ты как со мной разговариваешь, негодяй? - Начальник захлебнулся от ярости.

- Не нравится, да? - кричал я.- А мне, думаете, нравится, как вы годами измываетесь надо мной, за что?.. Вам нравится, что я послушно ишачу, как бесправный раб? Вы привыкли к этому?.. Потому и таскаете за собой, как собственность... Я вам не собака - хочу казню, хочу милую!.. Я человек, а не скотина, запомните это! Он пристрелит меня!.. Мало, видно, понастреляли за эти годы - все еще руки чешутся, да?.. Ну и стреляйте, чего боитесь? Вам за это только лишнюю бляху повесят на грудь "за храбрость", одним контриком меньше! Знаем, как это делается: "Убит при попытке к бегству", подпись, печать, и все - хана! Человека как и не бывало, остался один акт! А что? Нас двое в поле, кругом снег, свидетелей, кроме бога, никаких, кому верить?.. Вам, конечно,- бог нынче не в счет.