Владас Дубас - В царстве жар-птицы

Письмо, пришедшее с экзотической, замысловатой маркой, привело в движение весь дом Скиндеров в одном из захолустных городов северо-западного края. О содержании письма вскоре узнал весь город. Толкам и пересудам не было конца.

Дело в том, что брат известного всему городу Скиндера, пропавший без вести лет десять назад, неожиданно извещал своих родных, что он живет на Соломоновых островах, к востоку от Новой Гвинеи. Оказалось, что он там разбогател и завел несколько плантаций. Он приглашал в самых радушных и теплых выражениях приехать к нему погостить на некоторое время своего племянника-любимца, которого он оставил, уезжая, маленьким шалуном.

Племянник, за это время успевший превратиться в 18-летнего юношу, только что кончил курс в местной средней школе. Приглашение это, конечно, привело юношу, полного романтических, байронических настроений, в необузданный восторг, тем более что великодушный дядя писал, что довольно значительная денежная сумма переведена на имя племянника через один из банков.

Товарищ и единственный друг Скиндера, Арский, узнав о счастливой звезде приятеля, несколько опечалился, но вскоре также должен был прийти в восторг, так как благородный друг решительно объявил, что он один не поедет, а только вместе с Арским.

В письме дядя указывал приблизительный маршрут и предлагал племяннику сесть на пароход в Генуе, так как это даст, с одной стороны, возможность увидеть кое-что интересное в Европе, а с другой — до известной степени сократит путь.

На пароходе «Партенопа», уносившем юношей в солнечную даль тропиков, было очень шумно. В первом классе ехали представители всевозможных европейских наций, и почти с первого дня отплытия парохода из Генуи между пассажирами начали завязываться знакомства с той легкостью и непринужденностью, с какой это обыкновенно бывает на море.

Юные путешественники вскоре познакомились с очень симпатичным пассажиром Бусбеком, полуголландцем, полуфранцузом, плантатором с острова Борнео. Знакомство через несколько дней перешло в дружбу, и Бусбек, не раз совершавший далекие рейсы в Южную и Юго-Восточную Азию, рассказывал юношам много интересного относительно природы экзотических стран и жизни туземцев.

Безоблачные теплые дни стояли все время; небо раскинулось бездонно-голубым куполом над лазурными водами Средиземного моря. Солнечные лучи лились золотыми каскадами в прозрачную глубину вод. Золотой дождь лучей, падавший на поверхность моря, превращался в кристальной синеве в потоки жемчужных нитей, и всюду протянулись они, создавая волшебные миражи подводного царства. Стекловидные разноцветные морские существа легко скользили в жемчужных сетях и переливались яркими цветами их прозрачные тела. Пароход нагоняли и обгоняли стаи резвых дельфинов, шаловливых, как маленькие дети. По временам внезапно взлетали на свет золотистого дня серебристые летучие рыбки и так же внезапно исчезали в лазурном раздолье морских глубин.

Как в калейдоскопе, прошли перед юношами картины Порт-Саида и Суэцкого канала. Целые сонмы неведомых чувств навеяло на них Мертвое море, горевшее загадочным фосфорическим светом под покровом черного бархата ночи. Промелькнули высокие, дерзновенные скалы Адена, словно стоявшие на страже тайн Индийского океана.

Наконец заколыхались океанские волны на бесконечных темно-синих просторах. Сразу почувствовалось беспокойное биение океанического пульса, и пароход начало качать.

Бусбек с воодушевлением рассказывал юношам о своей плантации на Борнео, о порядках, заведенных им на ней, о распорядительности, проявляемой им на каждом шагу.

По-видимому, в нем не было ни капли классической голландской флегматичности; в его природе сказывались чисто галльские черты — экспансивность, хвастливость, добродушие. С первых слов его видно было, что это человек не только с коммерческой жилкой, но и с деспотическими наклонностями, выше всего ставящий свою волю.