Георгий Жженов: От 'Глухаря' до 'Жар-птицы'

Говорил я и о том, что молюсь, так сказать, сразу двум богам: работаю в театре и кинематог-рафе одновременно. Кого из этих двух богов люблю больше, сказать затрудняюсь, но знаю твердо: чтобы быть настоящим актером, надо работать в театре.

- Театр - учреждение с режимом почти ежедневных репетиций и спектаклей, держит актера в постоянной профессиональной форме, как спортсмена ежедневные тренировки.

И творчески актеру в театре интереснее... Он имеет дело с живыми людьми, с тишиной живого зрительного зала, когда иногда артист ощущает свою "власть" над умами и сердцами зрителей. А это немаловажное обстоятельство!.. И те биотоки, которые идут со сцены в зал и из зала на сцену, как бы взаимообогащая и артиста и зрителя, это не просто разговоры, пустые слова и прочее... Существует такая связь артиста и зрителя, такой редкий, но счастливый союз, когда и рождается вдохновение, происходит таинственный акт творчества.

Но и кинематограф никогда не брошу. Кинематограф могуч своим воздействием на людей! Силой и масштабом этого воздействия.

Кинематограф немедленно откликается на любое чрезвычайное событие в жизни человека... В жизни государства, общества... Кинематограф всегда на переднем рубеже жизни! И возможность мне, не артисту, а человеку, гражданину, быть на этом переднем рубеже жизни, сказать о ней свое собственное слово, заявить о своей философской позиции, о своем презрении к чему-либо в жизни устами и поступками своего героя, заявить о своей радости, гневе, боли, возмущении и т. д., конечно, почетное право... За это я безмерно люблю кино!

Но, будучи театральным артистом, снимаюсь только в свободное от театра время, и снялся уже в восьмидесяти фильмах. И в это же свободное от театра время приехал в Париж имею сейчас удовольствие разговаривать с вами.

И раз уж я начал свое слово стихами, позвольте мне и закончить его стихами Леонида Бородина:

Мы с детства в Русь вколдованы

Лишь помни и носи!

Но судьбы уготованы,

И нет уж той Руси!

То к худшему?

То к лучшему?

Кому про то ясней?

По Пушкину,

по Тютчеву

Знакомились мы с ней.

Сквозь песни молодецкие

Мы ищем нашу Русь.

Нам бабки досоветские

Вложили эту грусть.

Но тропы опечатаны.

Не тронь!

Не воскреси!

Последние внучата мы

Несбывшейся Руси!

Мне Русь была не словом спора,

Мне Русь была судья и мать!

И мне ль российского простора

И русской доли не понять,

Пропетой чуткими мехами

В одно дыхание мое!

Я сын Руси

с ее грехами

И благодатями ее.

Но нет отчаянью предела,

И боль утрат не пережить

Я ж не умею жить без дела,

Без веры не умею жить!

Без перегибов, перехлестов,

Без верст, расхлестанных, в пыли!

Я слишком русский,

чтобы просто

Кормиться благами земли!

Знать, головою неповинной

По эшафоту простучать!

Я ж не умею вполовину

Ни говорить и ни молчать!

Проводили нас со сцены тепло и благодарно. Было очевидно, что оба мы, и Жанна и я, что называется, "пришлись" публике.

В антракте, когда мы проходили по фойе, нас окружили улыбающиеся зрители. Благодарили, говорили комплименты, задавали всевозможные вопросы, просили автографы...

Из большинства вопросов явствовало, что ничего они не знают о нас путного, правдивого... Многим все еще казалось, что мы заорганизованные, "зашоренные" роботы, говорящие и действующие по указке и не имеющие права рассуждать самостоятельно...

Наша простота и раскованность, готовность понять шутку и шутить самим явились для них приятной неожиданностью и откровением. И это в Париже?! (Не так уж и далеко от Москвы.)

"Земляки" осаждали расспросами о Ленинграде. Как выглядит Зимний дворец? В какой цвет покрашен? Остались ли торцы на Невском? Цела ли Мариинская опера? Сохранились ли после войны дворцы Царского Села, Петергофа, Ораниенбаума?..

Пришлось обстоятельно отвечать. Одна древняя старушка спросила:

- Скажите, а дом номер пятьдесят один по Литейному проспекту сохранился?

Ведь надо же! Как раз в этом доме помещался Ленинградский областной драматический театр, в котором я несколько лет работал.

- А почему это вас интересует? - спросил я.

Старушка замялась слегка и сказала:

- В некотором роде я когда-то была его хозяйкой.

Я ответил, что дом не только существует, но больше того, опасаясь неожиданного приезда "хозяйки", его не только отремонтировали, но и покрасили заново.

- А в какой цвет? - улыбнулась она.

Я ответил.