Алексей Толстой - Драматическая трилогия (сборник)

Я пред тобой благоговею ныне,

Как некогда благоговел, когда

Сидела ты с царем Иваном рядом.

Марфа.

Благодарю.

Борис.

Царица, до тебя

Уж весть дошла…

Марфа.

Что сын мой отыскался?

Дошла, дошла! Благословен Господь!

Когда его увижу я?

Борис.

Царица,

В уме ли ты? Твой сын, сама ты знаешь,

Четырнадцать уж лет тому, в недуге

Упал на нож…

Марфа.

Зарезан был. Ты то́ ли

Хотел сказать? Но я лишилась чувств,

Когда та весть достигла до меня —

Его я мертвым не видала!

Борис.

Но

Он мертв, царица, – он убился – в том

Сомнений нет…

Марфа.

Так мнила я сама…

Борис.

Его весь Углич мертвым видел…

Марфа.

Я

Не видела его!

Борис.

На панихиде

Ты у его молилась трупа…

Марфа.

Слезы

Мои глаза мрачили; я другого

За сына приняла. Теперь я знаю,

Димитрий жив! Приметы мне его

Все сказаны – он жив, он жив, мой Дмитрий!

Он жив, мой сын!

Борис.

Возможно ль? Радость блещет

В твоих очах? Ужель ты вправду веришь,

Что жив твой сын? Ужель мне сомневаться?

Ужели был и Клешниным и Шуйским

Обманут я?

Входит царица Мария Григорьевна.

Царица.

Не прогневись, Борис

Феодорыч. Твой разговор с царицей

Я слышала за дверью. Невтерпеж,

Свет-государь, мне стало: поклониться

Царице Марфе захотелось.

(Кланяется.)

Зе́мно

Тебе я, матушка-царица Марфа

Феодоровна, кланяюся. Слышу:

Царевича ты мертвым не считаешь?

Так, стало, тот, кто в Угличе убился,

Тебе не сын?

Марфа.

Не знаю, кто убился, —

Димитрий жив! От ваших рук он Божьим

Неведомо был промыслом спасен!

Хвала Творцу и Матери Пречистой,

Мой сын спасен!

Борис.

Царица, – если веришь

Ты истинно тому, что говоришь, —

Поведай мне: кто подменил его?

Кем он и как из Углича похищен?

Где он досель скрывался? Чтобы веру

Тебе я дал, я должен ведать все!

Марфа.

Какое дело мне, ты веришь, нет ли?

Верь или нет – довольно: жив мой сын —

Не удалось твое злодейство!

Борис.

Нет!

Не может быть! Неправда! Быть не может!

Как спасся он?

Марфа.

Дрожишь ты наконец!

Борис.

Как спасся он? Царица, берегися —

Тебя могу заставить я сказать

Всю правду мне!

Царица.

Свет-государь Борис

Феодорыч, быть может, обойдемся

Без пытки мы! Ты, матушка-царица,

Его убитым не видала?

Марфа.

Нет!

Царица.

А полно, так ли, матушка? Подумай.

Марфа.

Могла ль его убитым видеть я,

Когда убит он не был?

Царица.

А посмотрим.

(Отворяя дверь.)

Войди, голубка!

Входит Волохова.

(К Марфе.)

Знаешь ты ее?

Марфа.

Она! Она! Прочь, прочь ее возьмите!

Возьмите прочь!

Царица.

Что, матушка, с тобой?

Что взволновалася ты так? Зачем

Тебя приводит в ужас Василиса?

Марфа.

Прочь! Прочь ее! Кровь на ее руках!

Кровь Дмитрия! Будь проклята вовеки!

Будь проклята!

Царица (к Волоховой).

Довольно, Василиса,

Ступай себе.

Волохова уходит.

Ну, батюшка Борис

Феодорыч? Уверился теперь,

Что нет в живых ее царенка? То-то!

Уж ты за пытку было! Ты умен,

А я простая баба, дочь Малюты,

Да знаю то, что пытки есть иные

Чувствительней и дыба и когтей.

Чего ж ты, свет, задумался? Забыл ли,

Зачем пришел?

(Дергает Марфу за руку.)

Опомнися, царица!

Опомнись, мать. Ну, государь?

Борис.

Царица,

Ты выдала себя. Теперь мы знаем,

Не можешь ты за сына почитать

Обманщика, дерзнувшего назваться

Димитрием. Как ни погиб царевич —

Хотя б о том мне ложно донесли, —

Но он погиб. Твоя печаль, поверь,

Почтенна для меня, и тяжело

Мне на́ душу твое ложится горе.

Я б много дал, чтоб прошлое вернуть, —

Но прошлое не в нашей власти. Мы

Должны теперь о настоящем думать.

Великую, царица, можешь ты

Беду от царства отвратить: лишь сто́ит

Перед народом клятву дать тебе,

Что Дмитрий мертв и погребен. Согласна ль

На это ты?

Марфа.

Я выдала себя —

Мой сын убит. Но как о том народу

Я повещу? Ты в том ли мне велишь

Крест целовать, что на моих глазах

Тобою купленная мамка сына

Убийцам в руки предала?

Борис.