Людмила Миронова - Рука Всевышнего. Повесть

– Когда…

– Вот именно, когда тебе еще пррредложат такую ррроль. Pourquoi gardes-tu le silence, mon cher? 6 6 Почему ты молчишь, дорогой? (фр.)

– Хорошо, я прочту, – Каратыгин взял пьесу.

– Monsieur 7 7 Господин (фр.) …, – обратилась Александра Михайловна к Нестору.

– Кукольник.

– Oui. Oui. Excusez-moi. La soirée est admirable, n’est pas, monsieur Kukolnik? 8 8 Да. Да. Извините. Вечер удивительный, не правда ли, г-н Кукольник? (фр.) Голова кругом идет. А как вы попали сюда? Мне кажется, вы не пррриглашены, – затараторила Каратыгина.

И Кукольник снова рассказал свою удивительную историю.

Целых две недели Нестор с замиранием сердца ожидал вердикта Каратыгиных, который должен был решить его дальнейшую судьбу. И вот в воскресенье он наконец-то получил письмо:

«Уважаемый г-н Кукольник

Я прочитал вашу драму «Рука Всевышнего Отечества спасла» и нашел, что ее патриотические мотивы близки мне по духу. По совету дражайшей супруги я берусь поставить ее в свой бенефис, хотя признаюсь: риск очень велик. В самой драме я намерен исполнить роль Дмитрия Пожарского, так как моя дражайшая супруга утверждает, что роли освободителей мне удаются лучше всего.

P.S. Je suis d’accord avec mon mari. 9 9 С мужем согласна (фр.)

В.А и А. М. Каратыгины»

Премьера спектакля состоялась 15 января 1834 года. Сановники, генералы, творческая интеллигенция и благородные семейства наполнили ложи и кресла Александринского театра в этот вечер. Бенефис Каратыгина стал поистине самым главным событием столичной жизни.

Раздался второй звонок.

– Что будет? Такие люди собрались! – в отчаянии воскликнул Зотов, сидевший по левую руку от Кукольника, – Как Василий Андреевич мог решиться поставить вашу пьесу в свой бенефис, ума не приложу. Это же чистой воды сумасбродство, – он поглядел в партер, – Видите вон того человека в третьем ряду. Узнаете?

– Конечно, это Александр Христофорович Бенкендорф, – спокойно ответил Кукольник.

– Шеф тайной полиции.

– Можете не объяснять, я еще с гимназии нахожусь под надзором Третьего отделения, которое он возглавляет.

Зотов с удивлением покосился на Нестора:

– Чем больше я узнаю людей, тем меньше мне хочется о них знать. Мда, чую светит мне Петропавловская крепость.

– Не преувеличивайте. Драма получила одобрение цензурного комитета. Если и есть к чему придраться, так это к скупым декорациям.

– Вы прекрасно знаете, за чей счет существует наш театр… – Зотов примолк.

В центральной ложе показался император Николай I с женой Александрой Федоровной и другими членами царской фамилии. Публика оживилась и поднялась со своих мест.

– Остается надеяться на г-на Каратыгина, – Рафаил Михайлович окинул взглядом полный зал.

– Или на руку Всевышнего, – добавил Кукольник.

Раздался третий звонок. Все уселись. Свет погас и поднялся тяжелый занавес. В этот вечер Каратыгин блистал как никогда. Каждый его жест, каждое движение были тщательно выработаны и отточены. Со сцены звучали длинные монологи, патриотические призывы и прославление Руси и русского народа. В пятом акте Москва была спасена, поляки повержены.

Спектакль завершился, но аплодисментов не последовало. Зрители притихли, ожидая реакции императора. Николай I встал и зааплодировал, зал утонул в овациях. Голова Кукольника «закружилась». На следующий день поэта пригласили в Зимний дворец, где государь пожаловал ему золотой перстень и личным указом повелел выделить дополнительные средства на новые декорации. По слухам сумма доходила до 40 тысяч рублей! В одночасье перед Нестором распахнулись двери богатых домов, клубов и литературных салонов. Он сблизился с поэтом Василием Жуковским, меломаном Сергеем Голицыным, композитором Михаилом Глинкой и многими другими.

– Ты знаком с Пушкиным? – спросил его Михаил Иванович на обеде у знаменитой столичной красавицы Россет-Смирновой.

– Увы, всего лишь мельком.

– Пойдем. Александр Сергеевич премилый человек. Я уверен, вы обязательно подружитесь.