Аркадий Аверченко - Собрание сочинений в 13 томах. Том 6. О маленьких-для больших

— Ну, что ж. Это и хорошо.

— Ничего вы от нее не получите!

— Это и плохо. Прямо — куда ни кинь — везде клин.

— Неужели, нет выхода? — спросил я сочувственно.

— Между нами говоря — выход есть…

— Ну?

— Нам нужно сделать так: немцам, скажем, нужен хлеб, лошади, разные военные припасы — мы им продаем… Пожалуйста! Приезжайте потихоньку — и покупайте! Теперь сербам: нужен, скажем, хлеб, лошади, разные военные припасы — покупайте себе у нас потихоньку. Пожалуйста! Мы поддержим.

— Что же дальше?

— А очень просто: война окончится; и, если победят немцы — они скажут: «румыны хороший народ, они нам помогали — дадим им то-то». Если победят союзники, так тогда сербы нас поддержат: «Румыны, скажут они, прямо замечательно добрый народ, — потихоньку нам продавали хлеб и всякие военные припасы — дайте им что-нибудь за это, господа союзники…»

Изумленный такой комбинацией, я открыл рот, чтобы возразить, но ресторанная публика, наскучив молчанием, снова зашумела:

— Эй ты! Румынский человек! Играй «Куколку»!!

— Не надо «Куколку»! — взревели оппоненты слева. — Провались «Куколка»! Играй «Танец Анитры».

— Ко всем чертям «Танец»! Играй «Куколку»!

— Попробуй, «Куколку»! Давно провансалем не мазался?! Танец!! Анитру!!! Долой чертову «Куклу»!

— Затруднительное ваше положение, — заметил я. — Что вы выберете из двух?

Туде-Сюдеску подмигнул мне, направляясь к эстраде:

— Что выберу? Сыграю им балет «Танец Кукол…»!!

Недавно Вильгельм строго заметил кронпринцу:

— Вот видишь, какой ты неблагодарный; я тебе пожаловал орден «Железного Креста», а ты так себя ведешь? Взял да и утащил из замка какой-то французской баронессы разные старинные вещи и коллекции. Разве так кавалеры ордена поступают?

Кронпринц пожал плечами и фыркнул:

— Подумаешь, важность какая — «Железный Крест».

Небось, бриллиантового не дашь.

— Дело не в том материале, из которого сделан орден, — заметил Вильгельм, — а в самом знаке отличия.

— Однако, — заметил практичный кронпринц, — если бы этот орден был не железный, а бриллиантовый — ты бы его так щедро не раздавал…

— Я его и не раздаю щедро.

— Ну, да! На прошлой неделе раздал свыше трех тысяч орденов, да за сегодняшний день только раздал штук восемьсот.

— Что ж, — заметил Вильгельм. — Я не виноват, что немцы такие замечательные герои.

— Не немцы замечательные, а ордена тебе дешево стоят… Признайся, пфеннига по три за штуку обходится? Папаша, а? Как, вообще?

Вильгельм махнул рукой и сердито вышел из комнаты, но тут же про себя подумал:

— Кстати, что он напомнил — у меня уже весь запас вышел. Надо будет заказать новую партию.

— Ваше величество! Четырнадцатая рота Штутгардтского полка очень отличилась в бою — взяла в плен двух лошадей и сорок шинелей. Ходатайствую о награде им, ваше величество.

— Кто же из них особенно отличился?

— Да все.

— Ну, хорошо. Передайте им, что я жалую каждого из них орденом «Железного Креста».

— Я… а… хм! Гм…

— Что такое? В чем дело?

— Нет, ничего.

— Вы что-то сказали?

— Нет, я так. А скажите, ваше величество… другой орден никакой нельзя им дать?..

— Глупости! Это прекрасный орден. И я его имею, и кронпринц, и все принцы и офицеры его имеют. Орден, как орден. Вы не желаете ли?

— Два есть, ваше величество.

— Ну, чего там два — берите третий. А? Мне не жалко.

— Да нет, зачем же вас затруднять…

— А то дал бы.

— Замечательную атаку отбил, ваше величество, наш седьмой корпус!

— А кто его атаковывал?

— Положим, наши же, ваше величество. Но это все равно, — когда они отбивали атаку, они ведь не знали, что это наши. А атака отбита замечательно… По всем правилам стратегического искусства…

— Молодцы! И урон был небольшой?

— У нас? Почти никакого. Зато у них, ваше величество, у атакующих — гора трупов. Молодецки отбили атаку.

— Рад слышать. Жалую им за лихую атаку орден «Железного Креста».

— Кому, ваше величество?

— А? Всем.

— Да ведь их шестьдесят тысяч, ваше величество!

— Ничего… Я человек не прижимистый. Пусть себе получают и носят на здоровье. А тебе за приятное сообщение жалую пять штук.

— Ваше величество… За что же?