Елизавета Магнусгофская - Тринадцать - Оккультные рассказы [Собрание рассказов. Том I]

— Часы! Наши колокольные часы!

Теперь она знала направление. Но как миновать эту воду, которая окружала, как будто, со всех сторон? Село близко — отчетливо были слышны колокольные удары. Фрида, вскочившая с первым звуком часов, снова села ждать, пока вынырнет луна, чтобы при свете ее попытаться найти дорогу. Полная тьма стояла теперь в лесу. И луна, как бы издеваясь над последней надеждой девочки, упорно пряталась в тучах…

Стал накрапывать мелкий дождь…

И вдруг, как сквозь сон, долетели новые звуки. Издалека принеслись они, и все приближались и приближались. Никогда, казалось Фриде, не звучала так чудесно песня, как эта, разносившаяся в темном лесу, подхваченная его эхо…

Чужая песня — но голос знакомый. Так поет на селе только один!

И когда, уже довольно близко, песня замерла, Фрида вскочила и крикнула, пронзительно и громко:

— Андрей! Андрей!

И голос ответил:

— Ау!

— Андрей, иди сюда, я заблудилась и не могу найти пути… Кругом вода. Я — Фрида, дочь пастора!

— Иду. А ты подавай голос!

И странно перекликались они, невидимые друг другу, и подхватывала голоса их лесная вода.

И вот, совсем уже близко, зашевелились кусты и, ловко перепрыгнув через лужу, очутился перед девочкой Андрей.

— Как ты попала сюда, Фрида?

И, сквозь слезы, стала рассказывать ему девочка свое приключение.

— Ну, не плачь, — сказал он, гладя ее спутавшиеся волосы, и поцеловал ее, как маленького ребенка, в лоб. — Пойдем, — со мной ты не заблудишься! Да здесь совсем недалеко, это только вода мешает.

Андрей подхватил ее под руку и стал уверенно продвигаться вперед. Кое-где приходилось перепрыгивать через лужи, карабкаться на кочки. Фрида совсем успокоилась, ей стало даже весело. И все время, пока шли, она чувствовала его твердую, уверенную руку.

С того вечера тринадцатилетняя Фрида и семнадцатилетний Андрей стали большими друзьями.

В тот год, когда Фрида кончала школу, Андрея взяли на военную службу. Через год он, в красивой военной форме, приехал в отпуск. Две недели всего прожил он дома.

Но недель этих не забыть Фриде!

Андрей, привыкший ранее видеться с Фридой каждый день, словно теперь только заметил, что она уже не ребенок, а хорошенькая девушка. Что у нее бирюзовые глаза, что мягки, как лен, ее золотистые волосы и красивой нежной линией очерчены ее губки.

А для Фриды Андрей стал героем с той ночи, как вывел ее из лесу.

Ничего не было сказано между ними, но понимали друг друга они с полуслова. Говорили не уста, а глаза. Говорили сплетавшиеся при встречах и прощаниях пальцы. А Фрида каждую ночь видела во сне тот вечер, когда, опираясь на его руку, шла по темному и туманному лесу, только изредка освещаемому луной…

И, просыпаясь, вздыхала, почему сон — не явь, почему наяву не прикоснется он устами к ее горячему лбу. Не проведет рукой по ее волосам.

— Я завтра уезжаю в полк, Фридель…

— Но через год ты вернешься?

— Нет, Фридочка… Тебе скажу — больше никому. Я останусь в городе и буду учиться пению. Я не могу и не хочу здесь… Я должен сделаться певцом!

Глаза его сверкнули. А на ее глазах заблестели слезинки.

— Значит, мы больше не увидимся.

— Фрида!

Больше не сказал ничего. Сжал только ее руки… Но она поняла.

Потупилась…

Ах, зачем не поцеловал он ее тогда! В этот последний вечер! Хотя бы так, как тогда, в лесу! Еще никто не целовал Фриду. И поцелуи его, Андрея, были знакомы ей только во сне…

Андрей… Если бы ты был здесь!..

Жарко печет солнце. Невыносимо жарко… Встать нету сил…

Слишком долго лежала на солнце. Разболелась голова. Не могла дождаться, когда кончится бесконечное чаепитие. У пастора ужинали и обедали всегда очень долго. Так было заведено…

Не выдержала:

— У меня очень болит голова, папочка… Ты извини, я уже лягу!

— Ляг, ляг. Марта справится с посудой.

— Не надо было так долго оставаться на солнце, — ворчит Марта.

Но Фрида уже не слушает. Она идет к себе. Она уже в постели.

Лихорадит. Несмотря на то, что в окно струится душный воздух, холодно…

Марта, убрав со стола, зашла посмотреть, что с ее любимицей. Присела на край постели.

— Не надо было так долго оставаться на солнце, — повторяет она. — И в кого ты только такая вышла? Точно городская барышня! Наши девушки целыми днями на солнце, в поле. Ни у кого голова не болит. А ведь ты тоже выросла в деревне!

— Посиди у меня немного, Марта! Расскажи что-нибудь.

Любит Марта рассказывать. Знает все деревенские новости. Все сплетни. Но сейчас ей не приходит в голову, с чего начать. Да и не все можно слушать молоденькой девушке.