Всеволод Иванов - У

- Зачем уходить? Мы должны тоже с вами уйти за ширмочку и тоже оттуда появиться перед зеркалом! Но, конечно, появление мое перед зеркалом и среди толпы женихов в этом велосипед-ном пузыре будет смешным. Мы должны обдумать этот вопрос. Раньше всего, никаких приданых. Я враг приданых, и мне даже смешно об этом думать, не для того мы строим общий стол, чтобы возвращаться к этой идее. Однако, тот вопрос, какой я поставлю перед вами, должен возбудить в вас сомнение, поэтому я говорю - за это плачу деньги.

- За меня! Людмила, он за меня платит деньги!

- Да нет, выслушайте. Буду говорить фактами. Вам Валерьян Львович передал за известное вознаграждение костюм...

- Какой костюм?

- Готовое платье заграничной работы.

- А, это зеленое!

- Да нет, говорили, что оно серое. Американцы предпочитают серое...

- Не знаю, что они предпочитали двадцать лет назад.

- Почему двадцать?

- Да что вы ко мне пристали? Вам его надо?

- Но я заплачу деньги.

- Деньги - так деньги, могу взять и деньги, а лучше всего достаньте мне за него вязаный шелковый костюм такого же цвета.

- Правильно! И немедленно же. Вы наденете зеленый шелковый, а я зеленый... Ну не к лицу мне зеленый. Нельзя ли серый?

- Принесли бы серый, отдала б.

- Так-таки зеленый.

- Да что я его, перекрашивала?

- А ну покажите! Очень любопытно посмотреть.

Людмила Львовна, как кукол, сняла невест и женихов с сундука. Он загудел, зазвенел, завыл, поднимая свою крышку. Сусанна достала сверток, завернутый в бумагу цвета молодой сосны. Черпанов буквально горел и вряд ли верил своим глазам. Насель, Жаворонков и другие выразили живейшее сочувствие, другие же сожаление, что не сумели содрать с него гигантские деньги, какие может дать, еще один, что Сусанна продешевит, одним словом, пока Сусанна развертывала сверток - Черпанов даже присел от волнения и как бы заиндевел. Признаться сказать, я тоже волновался, потому что появление костюма, который я считал совершенной и безнадежной выдумкой, очень удивило меня. Сперва мы увидали темную подкладку. Черпанов приподнял руки, как бы умоляя развернуть. Сусанна вздрогнула. Я увидел заграничную марку. "Отличная фирма - и марка одна и та же, сколько лет прошло, а все одинаково! Вот что значит Америка! А говорят, там нет традиций! Но я понимаю марку, однако, почему одинаковый подклад?" Черпанов говорил это, положив руку на костюм. Сусанна не имела возможности развернуть его. Лицо его посерело, но он старался утешить себя. Его смущали американские традиции.

- Я хотела сделать из него себе осенний жакет,- сказала Сусанна.

- Это было б преступлением! Такие вещи на жакет! Развертывайте!

Она развернула. Брызнуло темно-зеленое сукно и - золотые пуговицы с двуглавыми орлами. Черпанов пощупал пуговицы, стукнул в них пальцем, вообще постучать пальцами всем хотелось. Томительное молчание прервал Жаворонков:

- Очень странные костюмы носят в Америке. Недаром говорят, что там корону заказали нам.

Черпанов воскликнул:

- Позвольте, но это же тот сюртук, который поручено было мне продать!

- Не знаю, что вам поручено продать, но, может быть, и мы попали в число вами продавае-мых?

- А почему вы, Жаворонков, не использовали этого костюма для того, чтобы соорудить рясу - впрочем, рясы не выйдет. Ведь это тот костюм?

- Тот,- растерянно подтвердил Жаворонков.

- А неужели, Насель, родственники упустили такое сукно, оно напоминает им время, когда б они могли вас эксплуатировать еще больше. Тот костюм, который я у вас ловил?

- Он самый.

- А вы, Ларвин, неужели и вам он не годился? Куда же вы смотрели, за чем заставили гоня-ться и тем отклонили меня от главных идей? Ведь это, Егор Егорыч, заговор, явный заговор против моей идеи, и сегодня же надо поставить этот вопрос на президиум! До такой степени морочить Жаворонкова. Да что же это такое?

- Позвольте, но вы чего ожидали?

- Того же, чего и вы, Егор Егорыч,- костюм американского миллиардера, который должен был купить известную вам вещь, которая перешла в частные руки из рук государства, но хитрый человек, так как за миллиардером проследили, дал ему переодеться в нашу одежду, дабы он ушел незамеченным, в цене, что ли, не сторговались, но это самая главная улика, говорящая за то, что корона находится в этом доме, все держат костюм, думая, что он явится за известной вещью. Понимаете?

- Но, значит, костюма нет?

- Но вы сами говорили, что есть.

- Я говорил о костюме, который взяла в заклад Степанида Константиновна.