Сергей Каледин - Коридор

- Та-а-ак, Вьетнам?.. Вьетнам у нас будет здесь... А где же тогда Аргентина?..

К телефону Лева самостоятельно не подходил (по всей видимости, это было особо оговорено условиями примирения). Подходила Липа. Сухо на всякий случай говорила: "Але. Вас слушают" - и дальше - по ситуации. Часто после "Але. Вас слушают" вешала трубку. Тогда Лева мрачнел и уходил переживать в маленькую комнату. Это звонила женщина, на которой Лева обещал и хотел жениться до смерти деда.

Когда Липа видела, что Лева сатанеет в Басманном, она звала соседа Ефима Зиновьевича. "У вас могут быть общие интересы",- говорила при этом Липа.

Ефим Зиновьевич работал переплетчиком, а его жена Вера Марковна стучала дома на машинке.

Чтобы справиться с тяжелой жизнью, Ефим Зиновьевич спекулировал экспортными записными книжечками на молнии с металлическим карандашиком внутри. В данном случае Липа эту спекуляцию прощала, сочувствуя многолетней болезни Нины. Для поддержки соседей она и сама иногда делала подарки родным этими книжечками.

Лева играл с Ефимом Зиновьевичем в шахматы, Липа читала газету. Иногда в дверь скреблась Нина, седая, старенькая.

Ефим Зиновьевич шел открывать ей дверь, а Лева шипел и махал руками, чтобы Липа не пускала ее в квартиру.

Липа оставляла недовольного Леву в комнате, поплотнее закрывала дверь, выходила в переднюю, беседовала с Ниной, давала ей какой-нибудь гостинчик. Потом шахматы продолжались.

В девять-десять часов вечера Ефим Зиновьевич загонял Нину из коридора в свою квартиру, закрывал обе двери, вторая была дополнительная, окованная кровельным железом, Лева шел читать в маленькую комнату. Через полчаса Липа заходила туда, убирала газету, лежавшую на недовольном лице спящего бывшего зятя, и тушила свет.

Утром за Левой заезжала черная "Волга". Персональная, хотя и не совсем: "Волга" была на троих с Левиным начальником и первым его заместителем. Лева был третий. Липа напоминала Леве проверить, все ли на месте - очки, ключи, документы, и провожала его. И каждое утро находила что-нибудь забытое впопыхах и громко кричала об этом с балкона Леве, садящемуся в черную персональную машину, а бабки, с утра забившие свои места у подъезда, одобрительно кивали головами.

Ромка бездельничал. Узнав, что в "Повторке" идет фильм Марлена Хуциева "Мне двадцать лет", который снимался под названием "Застава Ильича", он понесся в "Повторку". Действительно - тот самый фильм. Ромка даже вспомнил толпу демонстрантов, узнал женщину, у которой режиссер отобрал шар, чтобы подарить Серене Круглову. Но Серени на велосипеде в фильме не было. Наверное, вырезали.

После фильма Ромка помчался в Уланский: наркомат был тот же; бетонная тетка, похожая на молодую тетю Олю, прыгала в неработающий фонтан с редкими кустиками на сухом дне. А вот шахтеров - мужчин и женщин,- с отбойными молотками на плечах, в нишах фасада Министерства авиации не было. Ниши были пустые.

- Ну, пойдем устраиваться на работу,- важным голосом сказал Ромке отец однажды утром.

- А почему? - вытянул шею Ромка.

- А потому что в экстернат принимают только работающих. Все ясно?

Конструкторское бюро "Асбошифер" помещалось в подвальном помещении с желтыми разводами по низкому потолку и щелястыми скрипучими полами. На стене висела стенгазета, возле нее курили мужики. Хлопали двери, какие-то женщины ходили с чертежами из одной комнаты в другую. Когда-то здесь работал Лева.

Из одной двери пахло нашатырным спиртом. На двери была табличка "Светокопия". Кабинет начальника _ напротив.

- Какой у вас сын вырос, Лев Александрович. Роскошный сын,- сказала старушка в буклях, секретарь начальника.- Ну что ж, дорогой, первого августа выходи на работу, восемь тридцать. Не опаздывай. Распишись здесь. Ромка подписался под приказом, гласившим, что Бадрецов Роман зачисляется на работу в качестве исполняющего обязанности ученика чертежника с окладом тридцать рублей. Тут же секретарша заполнила справку для предоставления по месту учебы.

-...Паспорт, военный билет...- девушка в приемной экстерната лениво протянула руку.

- Я к директору,- железным голосом сказал Лева.- Подожди, Рома.- Лева зашел в обитую черным дерматином дверь.

Через несколько минут на столе у девушки зашипел селектор и мужской голос сказал: "Наташа, прими документы у Бадрецова".

Экстернат номер один был замечательным заведением. За девять месяцев ежедневных - с шести до одиннадцати вечера, кроме субботы,- занятий выдавал аттестат. Обучение платное. Сдать в два захода нужно пятнадцать экзаменов.