Сергей Каледин - Поп и работник

- В-вылечил?

- А то! Когда вскрыли - рака не нашли.

- Зачем вскрыли?

- Как зачем? Померла со временем. Лешка теперь в Бога верит, я тебе дам! С женой даже развелся. В Загорск на заочного попа поступил. Мать есть мать, святое дело! Так что ты не сомневайся - он тебе заикание зараз выправит. Болтать будешь, как я, что слюна на язык принесет. Девки давать станут. Жена полюбит. Оформляйся, пока место не занято. В понедельник ехай на завод в Москву, расчет бери...

- Могут не отпустить,- солидно предположил Бабкин.

- Отпу-устят, кому ты, на хер, нужен!

3

Бабкину снилась женщина, Валда Граудиня, медсестра из рижского дурдома, где Бабкин этим летом безуспешно лечился от заикания, обнимала его своими полными плавными руками и называла осень "бабское лето"...

- Во-овкя!.. Вовкя!..

Бабкин, не открывая глаз, привычно потянулся к полке, где за магнитофоном возле будильни-ка лежали спрятанные от дочери очки. Рука его наткнулась на шершавую стену. Другой рукой Бабкин по-слепому стал нашаривать деревянный заборчик детской кроватки, чтобы проверить, сухая ли Танька, но вместо дочери рука его нащупала пустоту.

Бабкин открыл глаза: с обитого фанерой потолка свисала голая лампочка. За лампочкой в углу под иконой мерцала лампадка. Бабкин вспомнил, что он церковный истопник.

В комнату всунулась Вера Ивановна.

- Спишь? Все царство небесное проспишь! Одеись. В алтаре всю ночь огонь горел. Тебя будить не стала, храм сама подтопила, глянь в окно: в алтаре огонек шеволится. Как не спалилось-то?.. Потекло бы на престол, на покрывало, в алтаре пол деревянный.

Бабкин поискал очки, очков не было. Он нагнулся: может, на полу? Очки от резкого нагиба съехали со лба на нос, жизнь прояснилась.

Из пасти растворомешалки торчал черенок лопаты. Бабкин покачал его. Лопата не поддава-лась.

- Захватился цемент, влагу натянул,- проворчала Вера Ивановна, открывая церковь.- Вот такие работнички у Господа Бога.

Бабкин шагнул внутрь, но это была еще не церковь. По стенам тамбура стояли лавки, под лавками несколько колоколов, в углу мутный полупрозрачный мешок с надписью "Мочевина", доверху наполненный бурыми свечными огарками, похожими на креветок.

- Старая чума...- ворчала Вера Ивановна, не совладав со следующим замком.- Ну-ка покрути.

Бабкин открыл замок, пропустил вперед старосту и вошел сам.

Две недели Бабкин числился истопником, а в самой церкви ни разу еще не был: на буднях церковь закрыта, а в выходные постеснялся зайти - в угле весь, грязный, потный...

Вера Ивановна шмыгнула направо в угол, где стоял большой сундук, над сундуком висела грамота: "Дана Князевой Вере Ивановне, старосте Покровской церкви села Алешкина Московской области, в благословение за труды во славу святой церкви..." Вера Ивановна присела на сундук, подперла голову рукой.

- А зачем мы сюда пришли, не помнишь?

Бабкин пожал плечами.

- Откуда это? - Он кивнул на грамоту.

- Кагор надо проверить, вот что.- Вера Ивановна открыла сундук.Вызвал меня в Москву митрополит, думала, может, денег даст. Нет - дал грамоту.

Над царскими вратами ближайшего к сундуку алтаря среди икон Бабкин узнал "Тайную вечерю" Леонардо да Винчи.

- Это н-не икона.

За спиной хлопнула крышка сундука.

- Пальцем не тычь. А то я не знаю. Картинка. Тут много икон поизъято. Какие раньше за вином ушли от позапрошлого батюшки, прости его душу грешную, какие в этом годе лихоманы уворовали. Собаку привели, собака понюхала, а что толку? Батюшка наш и не печалится особо. Новых, говорит, икон ребята нарисуют, богомазы, лучше старых. Чем болтать, иди огонь туши.

Бабкин с опаской шагнул на забранный ковровой дорожкой амвон центрального алтаря и толкнул указанную старостой дверь.

- Ты точно крещеный? - заволновалась Вера Ивановна.

- Точно,- сомневаясь, кивнул Бабкин.

Он шагнул в алтарь. Сердце застучало, хотя из школы и вечернего института Бабкин знал, что Бога практически нет.

Иисус Христос, нарисованный на матовом стекле в полный рост, в белом хитоне, раскинув руки, внимательно следил за действиями Бабкина.

Бабкин на цыпочках бесшумно подкрался к престолу - мраморному кубу, покрытому парчовым покрывалом,- тихонько задул лампадку в огромном семисвечнике. Потушенный фитилек задымился, дымок спирально потянулся вверх. Перед семисвечником под стеклянным колпаком стоял бронзовый ящичек старинной выделки.

- Вовка! - крикнула в открытую дверь следившая за ним с амвона Вера Ивановна.- Ничего не трог на престоле! Выходи давай! Ковчег гляди не трог там дары святые!