Юрий Нагибин: Председатель

Юрий НАГИБИН

Председатель

Часть первая. БРАТЬЯ

...Околица деревушки. Покосившиеся избы под сопревшими соломенными крышами. Пыльный большак огибает деревушку. На бугре под березами пасется бедное стадо: десятка полтора худых коров, несколько телят, овец, коз. Пожилой пастух играет на жалейке что-то тихое, грустное. Рядом с ним лежит на животе подросток лет шестнадцати, босоногий, в ситцевой рубашке без подпояски и портах "ни к селу, ни к городу". Он задумчиво слушает жалкую мелодийку.

Старик, видимо, хочет передать ему свое искусство. Он вынимает ивовую дудочку изо рта, накладывает пальцы на лады, снова подносит ко рту, дует, и неожиданно слабое его дыхание рождает мощный, волнующий звук боевой трубы.

Парень вздрагивает, подымается на локтях. Из-за перелеска к деревне, клубя пыль на дороге, выходит конная красноармейская часть. Парень вскакивает и стремглав сбегает с бугра.

Как завороженный глядит он на бойцов в остроконечных шлемах с красными звездами, на их усталые, обветренные лица, на их худых, поджарых коней, глаза его горят, каждая мышца тонкого мальчишеского тела напряжена

Из деревни выбегают ребятишки и подростки, но в них приметны лишь обычное молодое любопытство и та простая радость, с какой дети глядят на конников.

Один из конников держит на поводу оседланного коня, то ли владелец его пал в бою, то ли, раненный, отстал от части. Он замечает страстное напряжение босого паренька и полушутя-полусерьезно подзывает его взмахом руки.

Тот неуверенно подходит. Конник показывает: садись! Парень глядит на него, все еще не веря. И вдруг одним взмахом вскакивает на спину коня и твердой рукой хватает повод.

- Егорка!.. Егорка! - кричит ему с околицы коренастый, широколицый мальчонка. -Ты куда?..

-На войну! - обернувшись, бросает Егорка.

Конники на рысях удаляются прочь от деревни...

Титр: ГОД 1947-й.

Ночь. В мутном свете месяца чернеют стропила сгоревших изб, голые печи похожи на кладбищенские памятники. Сиротливо горбятся соломенные и тесовые крыши уцелевших изб. Где-то тоскливо воет собака.

К околице, разбрызгивая сапогами весеннюю грязь, приближается человек с рюкзаком за плечами. На околице уцелел лишь покосившийся столб, перед ним ямина, полная воды. Человек протягивает вперед левую руку, хватается за столб и перескакивает через яму.

Бешенный, взахлеб, лай прорезает тишину ночи. Черным клубком на человека наскакивает большой худющий пес. Человек замахивается на пса, тот отскакивает, давясь лаем. И в это время другой пес налетает сзади и хватает человека за шинель. Человек оборачивается и ногой отшвыривает пса. При этом сам едва не падает.

Со всех сторон, внезапно отделяясь от тьмы, будто рождаясь в ней, на человека наскакивают тощими призраками голодные, одичавшие псы.

А один пес, посмелее, кидается прямо ему на грудь. Острые клыки звонко клацнули у самого горла человека.

Человек быстрым, цепким взглядом оглядывает "поле боя". Он делает несколько быстрых шагов и прислоняется к стволу обгорелого тополя - теперь он защищен с тыла. Двигая плечами, он стягивает со спины рюкзак. Тут обнаруживается, что у него нет правой руки, пустой рукав засунут в карман.

Внимательно следя за собаками, порой отбиваясь от них ногами, человек, кружась на каблуке, беспорядочно молотит рюкзаком по собачьим головам. С визгом, с рычанием худые призраки разбегаются.

Человек быстро пересекает улицу.

Собаки устремляются за ним следом, но человек уже достиг крыльца большой, справной избы под железом. Он колотит в дверь рукой.

Никто не отзывается. Человек колотит в дверь сперва носком, потом каблуком сапога. Наконец в сенях послышался слабый шум, под притолокой возникла узкая полоска света.

С лязгом упал железный засов, тренькнул крючок, и ржаво заскрипел в замке ключ. Дверь приоткрывается едва-едва.

- Да пустите же, наконец, - говорит человек. - И так кабыздохи чуть не сожрали.

Дверь распахивается во всю ширь. Защищая рукой фитилек керосиновой лампы без стекла, наружу выглядывает кто-то небритый, с широким плоским лицом, на котором написаны испуг и смятение.

- Егор! - Губы небритого поползли в расслабленной улыбке. - Братуша!..

- От кого запираешься? - с усмешкой спрашивает Егор.

- Братуша! - будто не слыша, повторяет Семен и, пятясь, входит в дом.

Егор кидает рюкзак на лавку, сбрасывает шинель, он слышит, как Семен снова накидывает на дверь многочисленные запоры.