Георгий Осипов: Dracula A D 1972

Джипси Джокер озабоченно смотрит в проем между домами, тот, что выходит прямо на проспект. В кармане румынского плаща... Покупку плаща ему навязал Зэлк-басист. Своим бурчанием: "Когда ты уже прекратишь тягать этот жидовский самопал?". Он имел в виду нормальный черный куртец из phoney-leather, купленный Джокером по дешевке - всего за пару чирикманов у Якова. Яков вылитый Гарри Зэйн, бас-гитарист группы Урия Гипп. Похож и патлами, и грустными глазами. Зэйн, говорят, ушел недавно в мир иной. Толи током ебануло, толи тут снова замешаны наркотики. Без них на Западе не может обойтись не один фраер. Плюс, если здесь, у нас, среди славян, молдаван, иногда узбеков Очколаз - всего лишь необычная фамилия, то там, за границей, кажется все, кроме Тома Джонса и Азнавура, просаживают друг дружку в дупло, по крайней мере такой у них вид на " шкурах" от пластов и других портретах.

Цвет макинтоша "Бухарест" напоминает кофе с молоком в буфете гостиницы "Днепр-2", где круглый год и круглосуточно можно бухнуть, если зимой - в тепле, а если летом - то в прохладе. Джокер находит двушку, просит, чтобы постерегли его ведро, и пиздует на проспект позвонить из автомата.

Машины снуют, но не очень быстро. Проплывает белый "Икарус" с черной гармошкой посередине - это как раз тот маршрут, что останавливается у дома политпросвещения, совсем рядом от оазиса "Днепр-2".

Гарриман внимательно осматривает асфальт под ногами, и только потом набирает номер другого района.

-Пригласите, пожалуйста, Нину, - просит он поставленным баритоном, чуть-чуть похоже на грузина.

-Ниночка гуляет с подругой, ее сейчас нет дома, - отвечает бабушка.

Повешенная на место трубка оттягивает рычажок, как плоская грудь школьника чудесные груди Ани Малкут, если к ним прижаться, танцуя медленный танец, скажем, под этот блюз Blood, Sweat and Tears, который узнают все, кто его хотя бы раз услышал.

Собственно, Джокер звонил, чтобы поблагодарить Нэнси - Войну миров за портретик Чарлза Мэнсона. Его напечатали на последней странице польского журнала "Экран". Такие вещи продают только в киоске "Интуриста". Джокер уже успел его оттуда вырезать и вставить в круглый значок, на место кадрика из плебейской мультипликации "Ну, погоди!"

Трубка виснет, как дохлый кот, однако в гнездо возврата ничего не падает. Расстроенный Гарри закуривает вторую "Флуераш", делает глубокую затяжку, как будто это brown dirt marijuana, выпускает дым в сторону манекенов за витриной универмага. Где-то там находится логово Виктории Слюсар. Some dish. Один дядя в Канаде, другой в Австралии. Третий дядя погиб под Сталинградом. Говорят, что рядом с домом сержанта Павлова, подхватили его арийскую душу валькирии... Виктория буквально дымится шиком и богохульством. Диски, связи, нетипичный для советских девушек деловитый сексапил. Не наш человек.

И в табачное облако, точно психоделическое видение мурзы, вкатывает кремовый мерседес-бенц 30-х годов. С некоторых пор он стал появляться, словно призрак замка Моррисвиль, на проспекте Мотор-сити. Настоящая старая модель. For ladies only.

Гарриман знает этих фраеров. Они все одного с Зэлком года, работают под богему, то есть под хуйлыгу из повести Альбера Камюса "Посторонний". Которым у нас вход якобы воспрещен, а в действительности фарцуют джинсами. В женской уборной за универмагом "Мемфис" можно купить даже вибратор. У вонючих поляков - так утверждает Азизян.

Гарриман пробовал читать этого Камюса. Дойдя до места, где французская соска обнимает ногами в морской воде сиротку Мерсо, и тот "снова ее захотел", Гарриман махнул рукой, захлопнул книгу, и отнес ее скифского вида библиотекарю. Похвалил мысленно ее бронзовые плечи в махровой майке, и потопал домой слушать последний альбом Эмерсон, Лейк энд Палмер. Другая вещь того же автора "Падение" показалась ему еще большим говном.

Мерседес с откинутым, невзирая на осеннюю прохладу верхом, медленно колесил по асфальту - три товарища не торопились. Они снимали падких на экзотику городских чудох, из числа тех, что стоят, как последние елки, голосуя, вдоль трассы Кушугум - Лос-Анжелес. В расчете на шоферов, которым вечно не хватает романтики на букву "п".

Баранку вертел коротышка в летчицком шлемофоне. Это, собственно, и был владелец машины - Вадик Островатый, похожий на одного из Beach boy's. Справа от него сидел бортмеханик в кожаной куртке на меху - молодой автоинженер и джинсовый магнат Сеня Безант. Сэмэн, who sold the world. Наименее говнистый из всей компании. На заднем сидении разлеглось какое-то договязое хуйло (с баштана) - видимо нужный им человек. Гарри его знать не знал и впервые видел.