Владимир Попов: Разорванный круг

- Нет, нет, нет. Пожалуйста, к столу, товарищ Чалышева.

Брянцев взглянул на нее с интересом. Он никогда не сталкивался с Чалышевой, но много слышал о ней. В НИИРИКе она была единственным специалистом по антистарителям, а раз единственным - значит, и главнейшим. Успел подумать: "Бесцветна внешне, бесцветна, наверно, и внутренне. - Но тут же осек себя: - И что это за манера судить о людях по внешности?" Перевел глаза на Хлебникова и прочел на его лице откровенную враждебность. Вообще у Хлебникова хорошее лицо. Умное, решительное, действительно мужское. Лицо человека, привыкшего распоряжаться, вершить дела и судьбы. И любое кресло ему впору. Брянцев помнил его директором завода, затем начальником главка. Поговаривали о том, что будет он и министром.

Самойлов не торопился начать разговор - то ли давал возможность Брянцеву освоиться с обстановкой, то ли раздумывал, с чего начать.

- Может быть, разрешите мне, - не выдержал рвавшийся в бой Хлебников.

- Нет, зачем же, - мягко возразил Самойлов и обратился к Чалышевой: Покажите, будьте добры, Алексею Алексеевичу результаты испытания образцов резины его завода.

Чалышева достала из папки кипу фотографий, протянула Брянцеву.

Тот взглянул на первую фотографию, на вторую, третью. Просмотрел их, как игрок, тщетно ищущий в своих картах хотя бы один козырь, и у него задрожали пальцы. Жесткая бумага фотографий предательски вибрировала, словно стрелка чувствительного прибора.

Картина была страшной, страшнее той, которую нарисовала ему Елена. Трещина на трещине, изъедина на изъедине. Некоторые образцы распались на две, на три части. Брянцев снова пересмотрел фотографии одну за другой, теперь уже нарочито медленно, чтобы собраться с мыслями.

- Разрешите? - снова рванулся Хлебников, но Самойлов остановил его жестом, - нет, не резким, не категорическим, просто оторвал от стола кисть, поднял. Как ни был обескуражен Брянцев, он отметил про себя этот жест. Без пережимов человек. Даже в телеграмме не было ничего резкого. Просто "Вылетайте первым самолетом". Так поступают люди, которые верят в силу самых обычных слов.

- Я немного не понимаю вот чего, - овладев собою, спокойно произнес Брянцев. - Данные исследований нашего института совершенно противоположны вашим...

- Какого института?! - оборвал его Хлебников. - Собрали рабочих, нарекли исследователями, наименовали институтом. Спекулируете высокими понятиями. Да это же профанация науки!..

Он замолк, остановленный взглядом Самойлова. Глаза у этого человека светлые, но они посерели от сдерживаемого гнева.

- ...и кроме того, наши опытные шины показали хорошую ходимость в условиях дорог не только класса "А", но даже класса "Б", - невозмутимо продолжал Брянцев, когда Самойлов снова взглянул на него.

- Знаем мы эти исследования! - уже спокойнее проговорил Хлебников. Надоест шоферу гонять по пятьсот километров в день, он сделает двести, а счетчик подкрутит. И вот вам результат!

- Это что, метод шоферов вашего института? - спросил Самойлов все тем же миролюбивым тоном.

- Да нет, я еще по заводу помню, - не теряя апломба, ответил Хлебников.

- Вашего завода? - ухватился Самойлов.

- Было такое...

- Так почему вы думаете, что ваш опыт позаимствовали на заводе у Брянцева?

Хлебников предпочел отмолчаться.

И снова Брянцеву стало легче на душе. Он сидел перед человеком, который не торопится стать на чью-либо сторону. У него не было предвзятого мнения, несмотря на всю сокрушительность доводов Хлебникова, которые тот, безусловно, изложил полностью и с пристрастием.

- Вы долго вели исследования, Алексей Алексеевич? - спросил Самойлов.

- Три года. До тех пор, пока сами не убедились в том, что резина с нашим антистарителем служит лучше, чем любая другая.

- Вы печатали где-нибудь сообщения об этих работах?

- Нет, мы охраняли тайну изобретения.

- Тоже мне изобретение - ускоренно разрушать резину, - не преминул съязвить Хлебников.

- К тому же бесполезно было давать статью в журнал, контролируемый Олегом Митрофановичем Хлебниковым, потому что... он не разделяет наших взглядов.

- Значит, вы убеждены в своей правоте? - глядя на Брянцева в упор, спросил Самойлов.

- Убежден, - после некоторой паузы ответил Брянцев.

- Металла в голосе не чувствую, - как бы вскользь заметил Хлебников.

- Признаюсь, эти результаты меня озадачили, - откровенно сознался Брянцев, кивнув на кипу фотографий. - Но ведь есть же еще и здравый смысл...

- Он явно не в ладах с наукой, - бесстрастно проговорила молчавшая до сих пор Чалышева.