Княжна, как вошла, так и окинула заботливым взглядом отца.
— Кончили завтракать, папа?
— Я бы выпил ещё чашечку… и вот сандвичи.
Но старый князь напрасно ловил взгляд дочери, она ловко, улыбаясь и покачивая головой, как бы в ответ на невозможную просьбу ребёнка, собрала всё с его столика, передала горничной и села так, чтобы видеть и отца и гостя; левой рукой она достала с ближайшего столика начатую работу и спокойно принялась за неё.
— Так вы, граф… — она остановилась, не находя его имени.
— Георгий Алексеевич, — подсказал отец.
— Так вы, Георгий Алексеевич, наш ближайший сосед, ведь Гордеевка всего в трёх верстах?
— Положим, я не дальше от вас, но не со стороны моего имения, а города.
— Вы в нашем уездном городишке?
— Да, князь, именно в городишке, но что поделаешь? Там у меня дела, я приехал на несколько дней, а пожалуй задержусь там целый месяц. В имении вы знаете наш дом? Это — хоромы екатерининских времён: колонны, хоры, мраморные залы, холод и запустение; прадедовская мебель — в чехлах, кровати — с балдахинами; несмотря на жаркое лето — сырость, холод; я убеждён, что там в каждой комнате живут привидения, и мне было совестно нарушить их покой.
Княжна задумчиво подняла глаза от тоненькой полоски вышивания.
— Да, очень может быть!
Горденьев рассмеялся.
— Что может быть, Елена Павловна, что там ходят привидения? Вы верите?
Чуть-чуть заметный румянец показался на щеках девушки.
— Мне всегда хотелось осмотреть эти комнаты, я слышала, что их ремонтируют, но не изменяют никогда в главном; что касается привидений, то я не то что верю, но и не отрицаю… я допускаю.
— Неумно! — сказал князь сурово и смолк.
Головка дочери наклонилась ниже, краска гуще прошла по лбу, тёмные ресницы дрогнули, быстрее замелькал золотой напёрсток.
— Я велю, княжна, переслать вам все ключи от дома; там есть старинные гобелены, портреты, картины, фарфор — вас это может занять, а, главное, в угловой башне есть розовая комната, в которой жила моя прабабка, тоже Елена как вы; она была выдана замуж пятнадцати лет и умерла через неделю после брака, таинственной, загадочной смертью; там сохранился ещё шкаф с её куклами, которые она принесла в приданое.
— Всё это прекрасно, но где же вы поместились в городе? Я думаю, там не может быть и речи о порядочной гостинице.
— В каждом городе есть Дворянская улица и Европейская гостиница. Надо довольствоваться, князь, тем, что посылает судьба.
— Эта Европейская гостиница — baraque ignoble [2] здесь: барак для черни — фр.
, а комнаты полны crasses et insectes [3] грязи и насекомых — фр.
; так было ещё в моё время, когда я ездил на выборы.
Георгий Алексеевич рассмеялся.
— Будьте спокойны, князь, там ничего не изменилось.
— Распорядись, Лилея, чтобы сегодня же лошади были посланы за вещами графа.
— Князь! Как это можно. Разве я соглашусь вас стеснить.
— Нас… стеснить…
Старый князь, прикованный параличом к креслу, сделал такое движение, как если бы хотел встать; его широкое, обрюзглое лицо приняло гордое, холодное выражение.
— Нас стеснить не может ни один, ни десять гостей, но я не был бы князем Лукомским, если бы позволил сыну моих лучших друзей стоять в какой-то харчевне в трёх верстах от моего имения… Так ли, Лилея?
Горденьев, взглянувший на княжну, был поражён её страшною бледностью; в больших открытых глазах ему показалось выражение страха, но голос её звучал так же музыкально и ровно.
— Ради Бога, папа, не волнуйтесь, может быть, дела не позволят графу…
— Ce n'est pas une reponse, ma fille. [4] Это не ответ, дочь. — фр.
И старик уже с явным гневом глядел на дочь.
— Для дел можно ездить в город, но не жить в такой трущобе.
Поймав обращённый на него умоляющий взгляд девушки и видя багровое лицо старого князя, Горденьев понял, что ему остаётся один ответ.
— Мои дела, князь, почти кончены, и я на несколько дней с удовольствием принимаю ваше предложение.
Княжна вздохнула как бы с облегчением, а князь очевидно забыл, что незадолго перед тем, гость сказал, что ему придётся пробыть в этих местах целый месяц.
— Ну вот и прекрасно, спасибо вам. Так поди и распорядись.
Княжна встала, руки её чуть-чуть дрожали, когда она складывала работу.
— Ты приготовишь графу на верху мой синий кабинет. Вам там будет хорошо, Георгий Алексеевич, — направо — библиотека, налево — картинная галерея, — и в том, и в другом месте вы найдёте сокровища.
Читать дальше