Надежда Лухманова - Мельничиха

Пытливо, не моргая, мельник глядел на молодую женщину, но та только повела презрительно плечами и даже головы не повернула к мужу.

— Чу, кто кольцом в ворота брякнул? — вдруг встрепенулся мельник. — Кому быть о сю пору?

Анна встала с места бледнее стены, тонкий слух её уловил знакомый, желанный голос, окликавший мельника за воротами.

Покатый торопливо встал из-за стола и направился вон из избы. Герасим, как ворон, накинулся на водку и, схватив жадно двумя руками графин, тянул прямо из горлышка.

Анна с замиранием сердца слышала восклицание удивлённого мельника, короткий, властный ответ Стогова; затем дверь в избу распахнулась, и перед нею стоял Алексей Константинович и прямо, любовно глядел ей в глаза. За ним вошёл мельник с недобрым, пожелтевшим лицом.

— Что ж, хозяин, устроил мне облаву на зверя, как обещал? — начал Стогов. — А у тебя что, гость? — обернулся он к Герасиму, но тот, выпивший всю водку, не имел лучшего желания, как улизнуть, а потому, не успел мельник дать новому пришельцу ответ, как он уже схватил свою шапку, дёрнул острым плечом, чтобы накинуть сползший озям, и живо выскочил из избы.

— Пожалуй, и бабе не радость наши разговоры слушать? — спросил мельник, подозрительно косясь на жену.

— Пожалуй! — согласился Стогов, садясь на лавку и глядя в глаза Анне, — пожалуй, что ж за радость толки про охоту слушать.

Анна поклонилась гостю и молча вышла, но не к себе в светёлку, а на двор, и села у журавля колодца. Женское сердце подсказало ей, что пришёл конец, что каков бы ни был разговор с мужем, а только сегодня разразится гроза и — всё покончится. Почему именно сегодня, и что разразится, — этого она и сама не знала. Голос постылого мужа и отповеди милого смутно долетали до неё; она прокралась кругом дома и поглядела в сердцевидную скважину. На столе перед мельником стоял почти пустой штоф водки; очевидно, он вытащил для барина запасное угощение, но угощался один и усиленно.

Что знал муж, насколько подозревал, ревновал ли он её именно к барину, Анна не знала. Стогов и ранее не раз заходил к мельнику и всегда по поводу медведя или другой охоты, до которой он был страстный любитель; мельник сам не охотился, но на всю округу знал места и мог всегда снарядить всякую облаву.

Анна снова обошла избу, тихонько пробралась в сени и прильнула ухом к дверям.

— Медведь ли тебя, барин, сюда занёс, аль что другое помудренее? — говорил пьяным голосом мельник.

— А. ты не мели, Наум, — отвечал Стогов, — коли говорю медведь, так о нём и речь.

— Так-с, будем знать, потому, барин, — голос мельника вырос и принял дикий отголосок, — ежели что другое, коснись что дома моего, значит, к примеру, жены, то я, барин, тому человеку не хуже медведя шкуру спущу.

С бьющимся сердцем Анна взялась за щеколду двери, её бледное лицо теперь пылало, предчувствие чего-то, что вот-вот должно совершиться, давило ей грудь.

— Ты что закидываешь-то? — загремел голос Стогова, — коли что сказать хочешь, так говори прямо. Чего пьёшь без меры, мыслями больше не владеешь?

Анна слышала, как тяжело дышал мельник, и вдруг всем существом поняла, что медлить нельзя ни минуты. Сильным толчком руки она распахнула дверь. Стогов рванулся к ней, и в ту же секунду раздался страшный треск: тяжёлый, дубовый табурет, пущенный рукою мельника, ударился об стену. Мужчины стояли друг против друга, оба бледные, с вызывающим видом. Анна бросилась между ними.

— Уходите, Алексей Константинович, смутили его сегодня должно сплётками какими, аль-бо так, глаза залил, и впрямь вас за медведя зачёл. Уходите!

Она обратила к Стогову лицо, полное такой мольбы, что он невольно сделал шаг вперёд.

— И впрямь уходи, барин, не дело тебе якшаться с нами, людьми серыми. Може и не от тебя остуда промеж нас пошла, так ладно, сами и разберёмся.

— Анна, куда? Сам гость дорогу найдёт! Назад, паскуда! — бешено крикнул мельник жене, двинувшейся к двери.

Стогов, бывший уже у порога, повернул обратно; перед ним стояла Анна, высокая, бледная, с тёмными, горевшими глазами, с видом женщины, готовой умереть за любимого человека. Он понял, что не в силах уйти и оставить её одну во власти этого зверя. Насилие в виде побоев, насилие в виде любви, мелькнуло в его мозгу.

— Уходи ты сперва, с ним я тебя не оставлю! — и в глазах, и в словах Стогова было столько силы, что Анна рванулась с места и бросилась за ним.

— С тобой! — крикнула она и, схватив его крепко за руку, выбежала из избы.

Хмель и злость на мгновение затуманили голову мельника, ноги его задрожали, он опустился на лавку и как безумный глядел кругом. Сквозь открытую в сени дверь он увидел на полу топор, всаженный в полено. Мельник вскочил, выхватил топор и бросился из избы. Он видел, как Анна уже открыла калитку, мелькнуло её платье, за нею шагнул Стогов. Вот они вступили уже на плотину. Наум, с топором в руке, нагнув голову как тяжело раненный зверь, гнался за ними. Сквозь шум и рёв клокотавшей под колесом воды Стогов и Анна вдруг одновременно услышали нечеловеческий крик. Пьяный мельник замахнулся топором, чтобы бросить им в убегавших, потерял равновесие и полетел головой вниз под громадные лопасти колеса.