Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты

— Et la victoire dont vous venez de nous apporter la nouvelle? [A пoбеда, о которой вы привезли нам известие] — подшучивая спросил Билибин.

— Не говорите мне про эту победу. Нас было два против одного и что же мы сделали? Ничего. Ежели бы у нас был полководец, как Буонапарте, весь корпус должен был положить оружие. Мало того, что он гений, что он счастлив, он счастлив тем, что командует лучшим войском в мире. Надо было видеть их солдат и наших. C’est de la chair à canon sauvage [дикари, пушечное мясо] и больше ничего. А наши офицеры c’est la lie du genre humain: voleurs, grossiers, ignares [это подонки человеческого рода: воры, грубые, невежественные]. — Так вы не так в розовом свете видите дела, как я думаю...

— Я? я вижу всё к несчастью. Кутузов est un brave homme [порядочный человек]. Но это человек с старыми понятиями и об войне, и об администрации военной, человек не способный ни на быстрое соображенье, ни на геройство. И потом, царедворец...

— Так вот вы как судите. Стало быть Ульм и русское войско не так странно, как мы думали утром.

— Я не говорю. Есть элементы, из которых может образоваться что нибудь, есть молодые силы, ежели их не будут давить. Но <���теперь минута слишком решительная> я жду несчастия. Я вижу, что, ежели не случится что нибудь необыкновенное, при теперешнем нашем устройстве нас ждет погибель и срам. Наполеон слишком велик. Я не люблю высказываться, но иногда мне надо всё вылить.

[Есть измены и полуизмены. Когда игра проигрывается, выходят из игры. Так они и поступают].

Зачеркнуто: — Nous allons voir comment ils y [Посмотрим, как они из этого]

[Выпутается из этого тупика. Не думаю, чтобы большой крест Марии Терезии очень помог ему в этом]

[Он человек умный, храбрый, но...]

[Кутузов сам запутается в своих сетях со своими хитростями, Имея дело с человеком, привыкшим к великим мыслям и великим соображениям и делам.]

[я надеюсь, что оно заслужит в этом деле признание истории и даст себя расстрелять]

Зачеркнуто: — Ah, ne me parlez pas du воинство. [Не говорите мне про воинство] Я имею несчастную привычку видеть ясно вещи и себя не обманывать. C’est de la canaille, la lie du genre humain. Non, il faut que je parte. [Это сволочь, подонки человеческого рода. Нет, мне нужно ехать]. Что ж le воинство хорошо.

[А знаете, что в сущности воинство не совсем плохо].

[А знаете, что мы здесь не в безопасности. Удирая таким образом, мы дойдем до Китая].

Зач. — Voyons, [Послушайте], — начал Билибин, всё улыбаясь. — Я человек без убеждений, я человек удовольствия и поэтому vous autres [вам подобные] люди с убеждениями, вы для меня всегда интересны. Кроме того, я вас именно знаю давно, очень давно и, ежели можно любить мущину, то должно быть я вас люблю.

Зач.: — Вы честолюбивы, это ясно, вы недовольны всем не от того, что дурно там, офицеры и всё, а вы с собой носите это неудовольствие. Я вас ведь помню в Петербурге. Вы, как человек, который гадит кушаньем и ест его за обе щеки. Теперь, что у вас делается там, — он показал на свою впалую, широкую грудь.

[Вы на коленях перед Буонапарте, он ваше божество, вы презираете своих товарищей по оружию, а с ними воюете против вашего божества].

Зач.: Но это бы ничего, ежели бы вы так думали и оставались в Вене или в Петербурге, но вы сражаетесь. Завтра вас убьют, зачем? Растолкуйте мне это, как можете. Чего вы хотите?

— Я это еще менее понимаю, чем вы, — отвечал Болконской. <���Для меня ясно, чего хочу, — отвечал Болконской.> Когда мне представляется выбор, я не сомневаюсь, но сказать этого я не могу, не умею. Я думаю, что это всегда так.

[Однако, покойной ночи. Чтобы разрешить затруднительный вопрос, нужнее всего выспаться].

[остротами]

Зачеркнуто: на который Болконской не ответил.

Зач.: Всё это вздор.

Зач.: убеж[дениями]

Зач.: объявил войну Австрии.

На полях: Князь Андрей односторонний ум, узкой и оттого ясный и твердый. Разговор с Билибиным о Бонапарте.

— О чем ты думаешь?

месяц, отраженье замка, вдруг палка на месяце, это башня.