Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты

Хотя все, и капитан и сам полковник, знали, что это предположение было совершенно невозможно, все молчали.

Зач.: вследствие этого предположения, — тогда что? Да как он смеет выходить из фронта!

Зач.: чтобы внушить разжалованному Семеновского полка офицеру Долохову должную субординацию. Полковой адъютант пошел за начальником. <���Вид> близость стройных рядов людей, видимо, особенно действовала на п[олковника]. Чем ближе он подходил к ротам, тем больше хмурилось его лицо и выпячивалась несколько на сторону нижняя челюсть.

Зач.: стоишь?

Зач.: Долохова

Зач.: синем тулупчике с мерлушками

Зач.: — <���Из фронта выходить.> Я тебя... Солдатскую серую. Зачем шуба?

Зач.: и, повернувшись, пошел назад.

В рукописи : раскрывал

[Императорская королевская армия имела до сих пор важное преимущество: она заняла командное положение на Иллере, Ульме и Меммингене, чтобы сохранить объединенные силы и не быть вынужденной ослаблять себя защитой Тироля. Неприятель не находит для себя выгодным открыто атаковать эти позиции. Он хочет их обойти и таким образом помешать нашему соединению с русской императорской армией, для чего Бонапарт создал себе возможность, заранее обеспечив соединение обеих своих армий прорывом одной из них в Прейсиш-Анспахе].

[Действительно, если бы нам помешали соединиться сейчас с императорской русской армией, или, так как обе неприятельские армии уже соединились и занимают командное положение при Донауверте, они стали бы для нас опасны — надо сейчас же разыскать их или же императорские русские колонны в том состоянии, в каком они прибудут — сейчас же, мгновенно продвинуть с Инна. В то же время нам придется надолго, дольше, чем это нам может быть нужно, задержаться в местности около Лexa, далеко углубившись в Швабию, пока расположенная на Инне императорская русская армия не будет снабжена всем необходимым, чтобы быть вполне боеспособной].

Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70.000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом, мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает.

[Для этого русской императорской колонне нужно принять все необходимые меры, чтобы не при Браунау, но в Мюльдорфе, позади Инна, соединиться с австрийской кавалерией и артиллерией, которые ей встретятся, чтобы вместе с имеющимися сзади понтонами в скором времени стать вполне боеспособной.

Впрочем, императорская королевская армия находится в наилучшем расположении духа и настроении, и мы с полной уверенностью можем этого же ожидать со стороны русской императорской армии, как и того, что желательное скорое соединение не представится ни трудным, ни невозможным.

Гюнцбург

Эрцгерцог Фердинанд.]

Зачеркнуто: Гусарской Павлоградской полк, в котором служил N. Ростов, стоял на квартирах в небольшой деревне недалеко от Браунау.

Nicolas стоял на одной квартире с своим эскадронным командиром, красавцем Гардиным. В то утро рано утром 11 октября Nicolas со взводом, пока Гардин еще спал, ходил за фуражем. Навитые десять лошадей гусарским унтер офицером из стога, которому не было хозяина, Nicolas велел снять и оставить и привез, хотя и мало сена, но сено всё взятое за деньги и квитанции. В 10 часов утра он уже был дома. Никита, его слуга, варил ему кофе. Хозяева немцы были на работе. Гардина не было дома, он пошел на коновязи.